Если Московский районный суд города Рязани вынесет обвинительный приговор заместителю главного редактора рязанского бюро «Новой газеты» Михаилу Комарову, многие правила русского языка окажутся вне закона, а толковые словари останется сдать на макулатуру. Если же говорить серьезно, то практика уголовного преследования журналистов пополнится прецедентом, который позволит перемещать на лесоповал целые редакции.

Михаил Комаров обвиняется в совершении тяжкого преступления — клевете. Поводом послужила статья «В Рязани появилась новая организованная группировка: полсинаутовские» о том, как вооруженная охрана директора Торгово-промышленного центра «Полсинаут» Сергея Кузнецова избивала сотрудников одного местного автосервиса. Рязанские правоохранительные органы посчитали, что скамьи подсудимых заслуживают не те, о ком писали, а тот, кто написал.

Обвинение Михаилу Комарову основывается на двух экспертизах. Первая проведена в Туле профессором Виктором Бондаренко и содержит утверждение, что слова «хозяин» и «олигарх» несут в себе неодобрительную оценку. Вторая написана в Москве группой специалистов во главе с профессором Анатолием Барановым и несет в себе очень много удивительных моментов. Например, ссылки на самостоятельно, не в рамках следствия, собранные материалы. Более того, столичные специалисты по русскому языку каким-то непостижимым образом смогли определить нарушенные нормы действующего законодательства, а тульское светило Виктор Бондаренко прямо в суде заявил о том, что в статье Комарова содержится клевета.

Если бы судья осек экспертов, вышедших за рамки своей компетенции, оговоренной в УПК, можно было бы и не вспоминать об этом. Но этого не произошло. И не могло произойти, поскольку суд сам по себе расширил трактовку статьи Уголовного кодекса. Какое значение имеют оттенки смыслов безобидных слов, если не доказано никем самого главного: прямой умысел в распространении заведомо ложных сведений?

Судя по всему, на этом процессе истина не волнует никого, кроме самого подсудимого, и именно поэтому дискуссии уведены в область филологии. На допросе 18 марта 2004 г. в Московском районном суде Рязани Анатолий Баранов, обосновывая свою экспертизу, заявил буквально следующее: «Толковые словари — неточны, их использовать нельзя. Ожегов и Шведова устарели». «Чем же тогда пользоваться?» — спросил подсудимый и получил хамский ответ: «Вы мне своих бредовых вопросов не задавайте». Судья же не принудил эксперта выполнять свои обязанности — отвечать на вопросы сторон, а полностью его поддержал.

То, что процесс идет с заведомо обвинительным уклоном, у редакции «Новой газеты» сомнений не вызывает. Слишком часто Михаил Комаров доставлял неприятности и местной прокуратуре, и местной милиции, и местечковому криминалу, слившемуся в своих интересах с областной властью.

За два дня до судебного заседания в рязанском выпуске «Новой газеты» вышла статья «В суд на судью» — о намерении Михаила Комарова подать иск о защите чести, достоинства и деловой репутации на заместителя председателя областного суда Анатолия Платонова. Реакция судейских последовала незамедлительно. Сергей Болотов 18 марта 2004 г. начал процесс не с положенных по закону вопросов, а с обсуждения одежды подсудимого Комарова.

Затем последовал пока ничем не мотивированный запрет на использование диктофонов. Далее судья не предоставил возможности полноценно допросить эксперта-лингвиста, а когда подсудимый заявил протест, ему пригрозили возможным заключением под стражу.

Одним словом, судья Московского районного суда Сергей Болотов 18 марта 2004 г. по полной программе соблюдал ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (каждый имеет право на справедливое судебное разбирательство).

P.S. Редакция «Новой газеты» ответственно заявляет, что использует все законные методы для защиты своего корреспондента и наказания тех должностных лиц, которые решили превратить суд в стол заказов по сведению счетов.