СюжетыОбщество

ПАНК ИЛИ ПРОПАЛ

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Этот материал вышел в номере № 18 от 18 Марта 2004 г.
Читать
Одни называли меня сумасшедшей. Другие просто жалели. Казалось бы, что здесь такого — молодая девушка едет на гастроли с группой «Король и Шут»? Но провожали меня почему-то как в последний путь. Родная редакция поставила передо мной задачу...

Одни называли меня сумасшедшей. Другие просто жалели. Казалось бы, что здесь такого — молодая девушка едет на гастроли с группой «Король и Шут»? Но провожали меня почему-то как в последний путь.

Родная редакция поставила передо мной задачу — ощутить на своей шкуре все трудности и радости кочевой рок-н-ролльной жизни. Я, конечно, понимала, что рок-музыкант на гастролях — не самая лучшая компания для порядочной девицы. О том, что такое гастролирующий панк, старалась не думать. Успокаивала себя тем, что дети от 5 до 15 панков из «КИШа» отнюдь не боятся. Исправно посещают концерты и с удовольствием слушают сказки про некромантов, упырей и конюха, который угощает друзей мясом неверной жены. На фоне повального увлечения сказками-фэнтези и ролевыми играми — ничего удивительного.

«Король и Шут» — одна из самых гастролирующих «тяжелых» групп России. Гастролируют панки с неизменным успехом, несмотря на то что практически не снимают клипов и не ротируются на радио.

Для наблюдения за «отщепенцами» шоу-бизнеса в действии были выбраны три типичные гастрольные площадки в трех удаленных от столицы городах — Дворец спорта в Самаре, концертный зал в Набережных Челнах и цирк в Казани.

Перед отъездом звоню тур-менеджеру Диме. Дима сразу сводит на нет мой боевой настрой. Он смеется в трубку долго и искренне и наконец заключает: «Это будет незабываемая поездка. Кстати, несколько дней назад скрипачка Маша решила уйти из группы. Остались десять мужчин. Готовься».

Понедельник. Самара

12.00. Гостиница «Националь». На трясущихся ногах спускаюсь в ресторан на первое знакомство с группой. В голове настырно крутится:

«Среди ублюдков шел артист

В кожаном плаще —

мертвый анархист.

Крикнул он: «Хой»,

челюсть долой.

Мы, анархисты,

народ не злой…»

Дима встречает в дверях и с улыбкой успокаивает: вокалисты еще спят — накануне бурно отметили первый концерт тура в Нижнем Новгороде. Остальные уже в сборе, ехидно улыбаются и явно наслаждаются ситуацией. «Как ты относишься к сильно пьющим людям?» — сразу интересуется интеллигентного вида гитарист Саша, более известный как Ренегат. «Отлично». «Тогда сегодня вечером будет посвящение в панк-рок», — мило улыбается другой Саша — барабанщик Поручик.

В Самаре больше миллиона жителей, восемь станций метро и внушительный Дворец спорта — почти идеальная площадка для концерта рок-группы. Далеко отстоящая от публики сцена, огромный танцевальный партер, сидячие места на трибунах и большая вместительность.

На саунд-чек «Короли» обычно выезжают двумя партиями. За четыре часа до концерта — звукорежиссер, техник, барабанщик и кто-то из трех гитаристов. Через час подтягиваются остальные.

Высокий, патлатый вокалист Михаил — Горшок — задумчиво смотрит добрыми глазами и тихо расплывается в двухзубой улыбке. Просит у ребят расческу. Обеими руками гладит меня по голове и просит: «Ребенок, ну не надо меня бояться!»

Спокойный и серьезный Князь Андрей с черепом Микки-Мауса на майке тихо ругается с Димой из-за двух бутылок заявленного в райдере коньяка, быстренько выпитых первой партией. «Для Поручика это развлечение, а для меня — связки», — волнуется он.

Перед концертом стараются не «перебирать». Говорят — тяжело играть. Оставшийся на дне второй бутылки коньяк уходит на изготовление фирменного напитка. В пластиковую емкость заливают алкоголь, кладут несколько ложек кофе, толкут сахар и обильно разбавляют все это кипятком. Употребляют на сцене.

Пока ребята готовятся к концерту, Дима общается с охраной. Безопасность — одна из основных забот любого гастролирующего артиста.

Несколько лет назад посредине очередного концерта «КИШа» организаторы сообщили охране, что гонорар им выплатят не полностью — мол, не собрали требуемой суммы. Охрана молча повернулась и ушла, а обезумевшая толпа ринулась на сцену, сметая на своем пути аппаратуру и людей. С тех пор с охраной разговаривают без посредников.

19.15. Надеты концертные костюмы — кожа и кости. Настроены инструменты и зритель. Наконец, началось. Спокойных, улыбчивых питерских парней не узнать. Поручик с остервенением лупит по барабанам, гитаристы носятся по сцене. Князь в перерывах между песнями с вдохновением декламирует детям свои страшные стихи. Горшок, расставив руки, вращает безумными глазами, выливает себе на голову литры воды и яростно размахивает прической. И откуда что взялось?

— Опять Горшок технику поливает, — сокрушается рядом со мной техник Олег. — Это он уже научился немножко в стороне микрофон держать. Раньше после каждого концерта выбрасывали.

22.00. Ужин в ресторане гостиницы. Панк Горшок за отдельным столом потягивает из трубочки сухое «Мартини». Приглашает меня на аудиенцию. «Пожалуйста, напиши о том, что я несколько лет сидел на наркотиках. В психушке лежал. Я очень хочу кому-нибудь помочь «слезть». Я знаю, как это страшно».

За две недели тура группа должна проехать около 7000 км. Между городами «КИШ» ездит исключительно на автобусе. Отыграют концерт, перекусят, заберут из гостиницы вещи — и в путь. Автобус для них — второй дом. Там ходят в тапочках, курят в строго отведенном месте — на переднем сиденье. У каждого свой собственный «именной» ряд из четырех кресел.

По инерции сажусь назад. Музыканты заходят в автобус и падают от смеха — оказывается, я попала в «черный квартал». Автобус делится на две зоны. В квартале «белом» едут люди спокойные. Горшок обычно засыпает сразу после отправления, Ренегат интеллигентно дегустирует хорошее вино, Князь и Дима смотрят видеофильмы под любимую горилку. В квартале «черном» бурно отдыхают все остальные. Узнаю, что заняла половину жизненного пространства гитариста Яши.

До Набережных Челнов — 400 км. Долгожданное посвящение в панки… В пять утра пытаюсь поставить эксперимент по выживанию в автобусе. Ребята объясняют, как лучше устроиться на сиденьях: на двух — туловище, на двух — ноги. Через полчаса просыпаюсь: свело все тело и надуло в ухо.

Вторник. Набережные Челны

13.30. Сбредаемся на обед. Из окна ресторана доносятся крики: «Хой», «Горшок, выходи!» и «ДеЦл — лох!» — перед гостиницей уже собрались фанаты. Дети под предводительством солидного мужчины (отец? классный руководитель?) трясутся от холода и то и дело бегают греться в соседний магазин. Девочка в шарфе «Король и Шут» трясущимися руками пишет на автобусе: «Набережные Челны любят вас».

— Детей жалко, — признаюсь я.

— А чего их жалеть? — удивляется гитарист Яша. — Они кайф от этого получают. Я сам в юности у гостиниц дежурил.

После трех часов ожидания — взрыв детского счастья. Короткая автограф-сессия на улице — и опять в путь. С Горшком и Князем едем на прямой эфир на радио. Мимо с визгом проносятся десятки автомобилей знаменитой на всю Россию марки «Ока». Водитель нашего респектабельного авто неуважительно обзывает малюток «выкидышами КамАЗа» и «бешеными табуретками» — студенты повадились покупать дешевый автомобиль в складчину и гонять на нем по городу.

Остальные участники тем временем настраивают инструменты. В Челнах не самая удобная для рок-группы площадка: концертный зал администрации города — «Россия» в спичечном варианте. Сцена и в метре от нее — ряды убегающих вверх мягких кресел. За пять минут до концерта в гримерку врывается дородная представительная дама в расшитом золотом платье — директриса: «Я вас очень прошу, сделайте что-нибудь! Они забрались по трое на кресло и никого не слушают».

Директора концертных площадок — особый слой населения. Каждый работает с группой как умеет — с советской дотошностью и российской предприимчивостью.

В одном из городов директриса цирка решила порадовать поклонников «КИШа»: установила по верхнему периметру цирка ящики с самым крепким пивом и стала делать деньги. Пиво и бизнес закончились одновременно.

Долго гуляла по руинам цирка неудачливая предпринимательница. Смотрела на разбитые витражи, унитазы, лица детей. С грустью вспоминала об огромном каменном бюсте Ленина, который непостижимым образом вынесли из здания в неизвестном направлении на своих хрупких плечах пьяные подростки.

С тех пор продавать на концертах группы любой алкоголь категорически запрещено.

После первой песни Князь кидает клич: «Ребята, давайте не будем ломать мебель — или у нас больше не будет концертов в вашем прекрасном городе. Хой?» «Хой!» — кричат панки и покорно слезают с кресел.

После концерта директриса опять в гримерке. Благодарит за содействие в охране госимущества и безапелляционно заявляет: «Тут надо бы пару автографов организовать. Дети администрации города и все такое…» Панки пытаются отказаться, но деловая дама непреклонна. Блатные дети кидаются на музыкантов с поцелуями. Дети попроще бросаются на охрану под окнами гримерки.

Быстро ужинаем в гостинице — и снова в автобус. До Казани — 215 км.

Среда. Казань

В Казани наконец-то удается полюбоваться на местные красоты — цирк находится прямо напротив древнего кремля.

Цирк — самая тяжелая и самая распространенная в провинциальной России концертная площадка. Советские дома культуры давно развалились, новые строить не на что. Поэтому во многих городах цирк — единственное место, где возможно выступление музыкальных коллективов. Вот только под это самое выступление он как раз и не приспособлен. Ни звука, ни света, ни собственно сцены.

Особые проблемы в цирке со звуком. Приходится брать децибелами. С грохотом у «Короля и Шута» все в порядке — перед автобусом с музыкантами едет «Бычок» с новейшей звуковой аппаратурой, которой заправляет звукорежиссер Паша.

Есть и другие цирковые проблемы. Главное для артиста — видеть глаза своих зрителей, поднятые руки и ревущие глотки. В цирке глаза везде — сверху, сбоку и сзади, но только не впереди. Впереди — кулисы и звукорежиссер. Петь «в стену» тяжело.

18.30. «Короли» играют и не видят, что сбоку, ряду на десятом, прыгает, как счастливый зайчик, мужчина в годах, очках в толстой оправе и волосатом свитере. На плечах у мужчины раскачивается совсем маленький мальчонка в огромной футболке «Король и Шут» и с выражением неподдельного счастья на лице поет все песни наизусть. Рядом улыбается скромная мамаша.

У входа в цирк подростков чуть постарше ждут менее продвинутые родители. Прямо как после елки в Кремлевском дворце съездов. Волнуются, выглядывают чадо. Вот и оно — с розовым хохолком и застрявшей в носу булавкой. Зато свое, почти трезвое, а главное — живое.

19.30. Последние аккорды моего последнего концерта. Совсем молоденькая девица чудом прорывается на арену и дарит Горшку розы. Горшок хватает ее за горло и таскает по кругу, грозно выкрикивая: «Ну кто же дарит панкам цветы!». Девица счастлива. Все. Сквозь недра цирка и ряды охраны направляемся к запасному выходу — главный и служебный оккупировали фанаты.

Спустя два часа выезжаем из очередной гостиницы. Ребята заносят в автобус инструменты. Впереди новые города: 470 км — Киров, 1037 км — Уфа… Я — в Москву.

— Что, не хочется уезжать? — улыбается техник Олег. — Я тебя прекрасно понимаю, так можно всю жизнь кататься в автобусе.

Музыканты уже привыкли к тяжелому гастрольному быту. «Помню, как-то ночевали в детском саду, — рассказывал Яша. — Горшок спал, свесив ноги с детской кроватки. Конечно, тяжело играть каждый день и мотаться по всей стране. Но концерт искупает все трудности. Это — наркотик. Ради этого мы стали музыкантами».

Гастроли — мощная энергетическая подпитка. Группа приезжает в небольшие провинциальные города раз в год, и поклонники отдают музыкантам всю накопившуюся энергию. Концерты в столицах — совсем другое дело. Недавно «Король и Шут» не собрали клуб в родном городе, а на следующей неделе в питерский спорткомплекс набилось 13 тысяч.

«Людям в столицах нужно что-то грандиозное, общественности нужна мощь, событие, — объясняет Князь. — На обычные концерты ходят только самые пробитые фаны».

Многие обвиняют «КИШ» в излишней публичности. Мол, назвался панком — полезай в подвал, выпивай из горла бутылку водки, «лабай» для себя на электрогитаре и протестуй против остального мира. «Короли» говорят, что их протест — против музыкального ширпотреба: «Мы хотим, чтобы ребята в провинции не забыли о том, что такое настоящая музыка».

Как эту музыку называть, в общем-то не важно. Ни «КИШам», ни их поклонникам. Главный протест этих детей — протест против скуки, одиночества и непонимания. «Король и Шут» рассказывают им страшные сказки под страшную музыку. Они орут во всю глотку, напяливают то, в чем не придешь в школу, и выплескивают всю свою агрессию, вскормленную другими сказками — про «Бригаду» и «Брата». Выплескивают не в драке, а в безумном совместном драйве. У поклонников «КИШа» свой негласный кодекс: панк панку — брат и товарищ.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow