СюжетыОбщество

НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ПИАНИСТА — ОН ТОСКУЕТ О ЗАСТОЕ

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Этот материал вышел в номере № 18 от 18 Марта 2004 г.
Читать
О Вадиме Руденко, Денисе Мацуеве, Николае Луганском говорят: «Это век нового пианизма». Молодые и успешные, талантливые и востребованные, все трое — ученики профессора Московской консерватории Сергея Доренского. Доренский умеет выбирать...

О Вадиме Руденко, Денисе Мацуеве, Николае Луганском говорят: «Это век нового пианизма». Молодые и успешные, талантливые и востребованные, все трое — ученики профессора Московской консерватории Сергея Доренского. Доренский умеет выбирать учеников — все они становятся лауреатами Конкурса имени Чайковского и срывают овации на гастролях по всему миру. Николай Луганский выступал более чем в 150 городах мира. Сегодня большинство его концертов проходят за рубежом.

В Европе журналисты одолевают его намного чаще, чем в Москве. На каком же языке он дает интервью? Отвечает как само собой разумеющееся: «Во Франции — на французском, в Германии — на немецком, в Англии — на английском». На последнем концерте в Большом зале консерватории Николай Луганский играл в дуэте с виолончелистом Александром Князевым сонаты Брамса, Шостаковича, Рахманинова. Музыканты подружились, играя в шахматы. Как-то, сидя за партией, они подумали: а почему бы им не сыграть и в музыку?

Справка «Новой»

В 1988 году пианист Николай Луганский стал лауреатом Международного конкурса им. И.С. Баха в Лейпциге, в 1990-м — лауреатом Всесоюзного конкурса им. С.В. Рахманинова в Москве, в 1994-м победил на Международном конкурсе им. П.И. Чайковского. В 2003-м — приз немецкой критики за запись концертов Рахманинова.

— Говорят, в шахматах вы часто обыгрываете Князева. В музыкальном дуэте нет места соперничеству. А на концерте вы всегда чувствуете, что правильно интерпретируете произведение?

— Я должен быть уверенным в себе на концерте, но, честно говоря, я бы не сказал, что это всегда получается.

— Когда вы слушаете записи известных пианистов — узнаете руку?

— Если это великий пианист: Рахманинов, Микеланджели, Рихтер, Николаева, Плетнев, — думаю, что всегда определю. Хотя не проводил такого эксперимента.

— Вы играете в основном классическую музыку XVIII, XIX и первой половины XX века. Вы испытываете какую-то ностальгию по прошлому, тоску по дореволюционной эпохе?

— Конечно, я могу восхищаться той или иной эпохой, но личная тоска может быть только по эпохе застоя, которую я видел. Я помню, как мальчиком ходил на концерты Рихтера, Гилельса, Николаевой. С тех пор изменилось очень многое в психологии человека.

Если в 70-е годы человек жил для того, чтобы что-то давать, то сейчас он уже на биологическом уровне приучен к тому, чтобы получать. Если человек идет на концерт, чтобы что-то получить, расслабиться и успокоиться, то это плохой слушатель. Хороший — идет, чтобы вместе с исполнителем создать что-то высокое и значительное.

— Вы верите в это соучастие слушателей?

— Я не просто верю — оно же существует! Важно, чтобы такое отношение к музыке все-таки преобладало. На волне бурлящего энтузиазма 20-х годов прошлого века была внедрена почти на уровне официальной политики идея, что простой человек должен научиться воспринимать симфонии Бетховена. Во многом это было наивно, где-то вульгарно, но сама идея была правильной: человек должен работать над собой, совершать усилие, чтобы приобщаться к высочайшим проявлениям человеческого духа. Такой политики сейчас нет, человек чисто психологически уверен в обратном. Он заплатил деньги и за это должен что-то получить. Но в любом зале я чувствую людей, которые вместе с исполнителем отдают себя.

— Какая музыка вам ближе: та, в которой есть сюжет, четкое время — например, когда идет явный диалог двух тем, — или такая, в которой время как бы отсутствует и нет определенной направленности?

— Интересный вопрос. Безусловно, есть музыка, в которой время очень направленно, где присутствуют развитие темы и кульминация; а есть музыка, в которой оно практически не ощущается. Это симфонии Брукнера, например, — там уже нет музыкального времени, к которому мы привыкли в музыке Бетховена или Чайковского. Есть фрагменты произведения, которые существуют в пространстве, почти не развиваясь. Это есть у Сибелиуса; у Рахманинова бывают моменты такой красоты, которая почти останавливается. Вы об этом спрашивали?

Композитор, который наиболее ярко выразил, что такое направленное время, — Бетховен, но даже в его произведениях встречаются потрясающие примеры остановки.

— Кажется, это есть в Девятой симфонии?

— Да, в третьей части.

— На финал этой симфонии совершенно точно ложится стихотворение Мандельштама «Ода Бетховену».

— Это только подтверждает, что музыка вмещает в себя все.

— В вашей игре отмечают поэтичность, тонкость и бережное отношение к тексту. И часто пишут, что вы интеллигентный музыкант. У такого человека хочется спросить: существуют ли нравственные авторитеты в современном российском обществе?

— Назвать нравственных авторитетов нашего времени я не могу. Конечно, должны быть личности, мысль о которых грела бы душу. Для меня такой человек — Александр Иванович Ермаков, усилиями которого была восстановлена усадьба Рахманинова в Ивановке.

Может быть, сегодняшнее время отказывает нам в праве на утверждение нравственных авторитетов. Они опасны для устройства современного общества, они могут нарушить механизмы рыночной экономики. Вся деятельность телевидения, радио, газет направлена на то, чтобы такой лидер не появился.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow