СюжетыОбщество

РОССИЯ — САМЫЙ БОЛЬШОЙ КАРЛИК

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Этот материал вышел в номере № 18 от 18 Марта 2004 г.
Читать
Когда Владимир Путин отправил правительство в отставку, многие вспомнили «мощные рокировочки» и разнообразные «загогулины» Бориса Ельцина. На следующий после разгона министров день респектабельный британский журнал The Economist вышел со...

Когда Владимир Путин отправил правительство в отставку, многие вспомнили «мощные рокировочки» и разнообразные «загогулины» Бориса Ельцина. На следующий после разгона министров день респектабельный британский журнал The Economist вышел со статьей, озаглавленной «Владимир непредсказуемый».

И вот теперь новый кабинет министров — под руководством М. Фрадкова — назначен. О новом правительстве говорят разное, но лейтмотив большинства высказываний таков: президент вот-вот провозгласит некий новый курс. Что это за курс, склонность к которому журналисты и политологи приписывают президенту?

С чувством глубокого удовлетворения

Вспомним — отправляя министров в отставку, президент сказал: решение «не связано с оценкой итогов деятельности прежнего состава правительства, которую в целом считаю удовлетворительной». Все стали гадать, к чему тогда все это? Между тем осталась почти без внимания последняя часть фразы Путина, в которой он выставил оценку касьяновскому кабинету.

И произошедшее потом не стало сенсацией. Объявили новый состав — ба, знакомые все лица! Экономический блок — сердцевина любого правительства — тот же. Значит, преемственность экономической политики. Но что же это был за курс?

По большому счету он состоит из трех слагаемых: приватизация всего и вся, в том числе (и особенно) естественных монополий; тотальное устранение государства из экономики, сопровождаемое, как ни странно, увеличением армии бюрократов; отказ денежных властей от самостоятельной монетарной политики.

Уничтожить государство!

О чрезмерном участии государства в экономике страны говорилось всегда — и накануне развала СССР, и сегодня. Речь шла о бюрократах и монополиях.

Российская коррупция давно стала притчей во языцех. До чертиков надоели судьи, за деньги отмазывающие преступников, и депутаты, принимающие проплаченные законы. Раздражает, когда словоохотливый прокурор своей болтовней пугает инвесторов…

Все подобные проблемы в период касьяновского правительства, как и до него, никак не решались. Если под соусом борьбы с бюрократией что-то и происходило, то весьма странным образом — устранением государства от решения государственных проблем. Выглядит это примерно так: чтобы чиновники не воровали деньги, выделенные на сбор урожая, не будем собирать урожай — пусть это сделает невидимая рука рынка!

В итоге год за годом получается так, что вся борьба с бюрократией сводится к разрушению институтов государственной власти и, что удивительно, к еще большему росту армии бюрократов. Свежее подтверждение тому — сокращения в составе федерального правительства.

На днях бодрые чиновники говорили нам по ТВ, что вместо 23 министерств теперь будет всего 14 — дескать, вот какая экономия денег налогоплательщиков!.. О том, что в ходе сокращения число остальных правительственных ведомств (госкомитетов, служб, агентств, федеральных комиссий и т.д.) невероятно выросло, — молчок.

Раньше их, включая министерства, было 58, теперь — 76! В результате зона ответственности конкретных должностных лиц стала еще более размытой. Типичная эволюция бюрократии: «принимать решения» могут все, ответственных за работу нет…

Приватизация — новая волна

Другая проблема — монополизация экономики. В качестве примера представьте себе большой и единственный в каком-нибудь регионе молочный комбинат: колхозы продают молоко только ему по заниженной цене (больше некому), и магазины покупают молоко только у него по завышенной цене (больше не у кого).

Приватизация при всей дикости ее проведения в России все-таки помогла создать конкуренцию. Но идею довели до абсурда: стали расчленять и приватизировать естественные монополии — те, без которых бизнес и граждане не могут нормально жить. Их называют инфраструктурными — там по определению не может быть конкуренции, в то же время и отказаться от услуг монополистов невозможно.

Пример — газовая отрасль, пока еще в основном объединенная в рамках «Газпрома». Какая там может быть конкуренция? Кого с кем? Скажите, как месторождения газа, абсолютно разные по качеству и объему запасов, расположенные в разных — разрозненных и труднодоступных — регионах, могут конкурировать друг с другом? Зачем расчленять «Газпром»? Не лучше ли навести там порядок?

Другой пример — железные дороги. Как разные участки дороги могут конкурировать друг с другом? Если вам надо ехать из Москвы в Питер, но билеты в Тамбов дешевле, вы же не поедете в Тамбов! Как разные перевозчики на одной линии могут конкурировать друг с другом? Хозяин («смотрящий» от государства) железнодорожной инфраструктуры — всех этих шпал, рельсов и станций — элементарно навяжет всем конкурирующим участникам бизнеса свои цены и правила, — используя технологические особенности, это сделать проще простого.

Однако реформа железных дорог, начатая правительством Касьянова, в разгаре. Естественные монополии расчленяются, превращаясь в противоестественные — менее эффективные, но более жадные…

Бесполезный Центробанк

Менее понятный обывателю, но, возможно, самый важный аспект — денежная (монетарная) политика государства.

Денежные власти — Центробанк и Минфин — в цивилизованных странах управляют экономическими процессами с помощью специальных рычагов: государственного долга, эмиссии, процентных ставок, банковского регулирования и т.д. Если сравнивать наши Минфин и ЦБ с европейскими или американскими аналогами, картина получается удивительная: российские денежные власти ничем не управляют.

В начале девяностых Международный валютный фонд посеял в головах наших чиновных финансистов миф о том, что эмиссия (выпуск в обращение) рублей немедленно и неизбежно приводит к инфляции. «Ничем не обеспеченные деньги печатать нельзя!» — эта формула монетаризма прижилась, и с тех пор смысл всех действий Банка России и Минфина РФ сводился к одному: ничего не делать и особенно — не печатать не обеспеченных валютой денег.

В результате в России сложилась денежная политика, характерная для карликовых государств, — так называемое валютное управление (currency board).

Механизм таков: в страну приходит валюта — Центробанк ее скупает, печатая рубли. Когда капитал хочет уйти из страны, ЦБ выкупает рубли за валюту. То есть рубли внутри российской экономики появляются тогда (и только), когда в страну извне приходят доллары или евро. Если нет притока валюты, то нет и рублей в экономике.

Последствия печальны. Нынешняя российская нищета — в их числе. Отечественному бизнесу не хватает денег для развития, а ипотечный кредит на покупку квартиры под разумный процент — несбыточная мечта миллионов граждан…

Характерно, что в выигрыше при этом оказываются иностранные (в основном американские и европейские) банки. Представить данную закономерность легко на примере. Допустим, Федеральный резерв США (так называется американский центробанк. — И.А.) выдает американскому коммерческому банку кредит (то есть печатает деньги!) — 1000 долларов под 1% годовых. Банк меняет их в России — по курсу 28 руб./долл. — на 28 000 рублей, которые дает в долг, к примеру, российскому «Газпрому» под 14% годовых.

Можно сказать, что американский банк делает деньги из воздуха. Точнее, он зарабатывает огромные деньги в России, потому что он американский — за ним стоит могущественный Центральный банк США. Это первое из двух условий успеха иностранных банков в России. Второе — отказ нашего ЦБ от самостоятельной денежной политики. А ведь Банк России мог бы кардинально изменить ситуацию. Что ему стоит выдать, скажем Сбербанку, кредит на те же 28 000 рублей (тот мог бы дать эти деньги в долг все тому же «Газпрому») — да еще под более низкий процент? При таком раскладе всю выгоду получила бы российская экономика — без всяких долларов, без иностранной помощи! Но… что-то странное сидит в головах наших финансовых чиновников — в отличие от американцев они не желают работать на свою страну.


…Если воспринимать слова Владимира Владимировича о его «в целом» удовлетворенности работой правительства сквозь призму финансовой политики Касьянова, Кудрина, Грефа и Игнатьева, то… Увы, сказать что-то оптимистическое не получается.

На своей первой пресс-конференции после победы на выборах новый старый президент, коснувшись экономической тематики, лишь повторил прежние заклинания: будем бороться с бедностью, повышать благосостояние населения, — ни слова не сказав о том, что конкретно для этого стоит предпринять.

Более того, правительственные чиновники получили от него примерно такие же указания: в целом — что-то вроде «творить добро». И удваивать, удваивать, удваивать (на бумаге) ВВП… Много общих слов, но ни о чем. Ну нет у президента, победившего на выборах, никакой новой экономической политики.

Помнится, один экономист ехидно пошутил над государственной идеологией Бориса Ельцина, сформулировав ее так: а пускай все будет хорошо! Похоже, с тех пор ничто не изменилось. Будем деградировать прежним курсом.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow