В том, что написали бойцы «Альфы», очень хотелось убедиться лично. Понятно, что в отдел кадров Центра специального назначения пробраться трудновато, как, в принципе, и попасть в кортеж сопровождения осетрины и черной икры, но на дачки-то можно посмотреть… И наш корреспондент отправился выполнять спецзадание: пешком, особо не маскируясь, с «мыльницей» и сухим пайком в кармане. Ниже — отчет о проделанной шпионской работе.
На днях я был в Подмосковье. Где точно? Знаю, но не скажу, потому что военную тайну выдавать не приучен.
Доложу я вам, какие погоды чудесные стоят! Солнце, весна, талый снег… И выстрелы в лесу. Иду на них, предварительно сообщив редакционному начальству координаты и обстоятельства.
Вижу невдалеке старушку. Она, опершись на лопату, стоит на крыше сарая: снег сбрасывала. Интересуюсь: кто ж там стреляет? партизаны? «Нет, — говорит, — там полигон секретный: то ли госбезопасности, то ли военных. Они и стреляют». Дальше выяснилось, что, помимо защиты Родины, то ли госбезопасность, то ли военные там пилят лес — машинами вывозят. А выручка, наверное, на стратегические нужды идет.
«Как же, — говорю, — пилят? Здесь же места вроде как заповедные и секретные?». «Ну, сынок… Для кого как», — отвечает мне старушка с сарая. «А где эта территория, — спрашиваю, — где нельзя, но некоторым все же можно?». «Вон в том лесу».
Иду в «тот» лес. Гулять, конечно, — зачем мне их секреты? Ничем не примечательный бетонный забор. Вдоль него — тропинка. Ни души. Никто «Стой, кто идет?» не кричит…
Но чем дальше в лес, тем толще партизаны — на заборе вижу криво висящую фанеру с надписью: «Этот объект находится под защитой закона. При попытке проникнуть на территорию будет открыт огонь». И металлические ворота. И никаких надписей. Ясное дело — секретность.
Опилками пахнет. Солнце светит. Посидел на скамеечке у ворот. Никто не прогнал: я же секретов не краду, внутрь не лезу.
Вышел из леса, думаю: «Если здесь полигон, тем более секретный, то почему местность вокруг застроена коттеджами? Ведь нельзя ничего строить вблизи засекреченных объектов. Это, наверное, для маскировки, чтобы никто о секретах не догадался…».
Отправился в поселок. Округа пестрит объявлениями о продаже участков. Строят здесь с размахом — дома двух- и трехэтажные, заборы высокие, собаки служебные. Указатели на домах красивые: «Улица Восточная. Дом такой-то» плюс российский триколор и двуглавый орел. Государственные деятели явно живут, не иначе. Дома Особого Назначения.
Так и есть: у двухэтажного коттеджа припаркована машина с надписью «ДПС». Хозяин отчего-то занервничал, отправился меня сопровождать, хоть я его и не просил. (Очень любезно с его стороны.) Так и гуляли вдвоем: впереди я с фотоаппаратом, следом, в отдалении, он с непонятной тоской во взгляде.
А после этот милиционер и две его собаки вышли на дорогу и долго-долго провожали меня взглядом. Приятно, когда думают не только о себе, но и о ближних…
P.S. Звоню по номеру, указанному в объявлении, спрашиваю, есть ли свободные участки поблизости от секретного объекта? Мне отвечают: вообще-то есть, но на днях продали последний. Попросили позвонить позднее: возможно, появятся.
Администрации двух пограничных районов не признали обнаруженный нами населенный пункт своим, заявив, что он находится на территории соседа. Кто ж тогда землю распределяет?