СюжетыОбщество

МОСКВА БЕЗ МАНЕЖА. ЭТО ГРУСТНО

МОСКОВСКИЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ

Этот материал вышел в номере № 18 от 18 Марта 2004 г.
Читать
Некоторые подробности исторического пожара В 22.10 у Манежа уже было около пятидесяти оперативников. Лейтенант Олег из четвертого полка должен был стоять с левой стороны Манежа, ближе к Охотному Ряду. Из-за дыма он плохо видел, что...

Некоторые подробности исторического пожара

В 22.10 у Манежа уже было около пятидесяти оперативников. Лейтенант Олег из четвертого полка должен был стоять с левой стороны Манежа, ближе к Охотному Ряду. Из-за дыма он плохо видел, что творилось у стен горящего здания, зато отсюда были очень хорошо слышны голоса пожарных. Всего он насчитал их больше ста человек — из 2-й, 33-й и 47-й частей (по официальной информации, на пожаре были задействованы 250 пожарных и 100 спецмашин). Они раскатывали шланги и время от времени поглядывали на крышу. Кому-то нужно было подняться на верхние этажи, чтобы протянуть там рукава. Сквозь шум и крики толпы было слышно, как несколько пожарных о чем-то громко спорили. Через минуту один из них подошел к оперативникам. «Решили вертолет пока не вызывать, людей много — сами справимся», — объяснил он.

Пожарные на другой стороне Манежа этого не слышали, показалось, что они чуть убавили напор в рукавах и, видимо, ждали вертолета. В это время прапорщики из 47-й пожарной части уже полезли на верхние этажи. Через десять минут раздались грохот и крики — в Манеже начала рушиться крыша. Под обвалами погибли двое пожарных, а один, Дмитрий Пантюхин, получил сильные ожоги. Вертолет, которого ждали пожарные с правой стороны Манежа, так и не прилетел.


У входа в третий ожоговый отдел НИИ им. Склифосовского — очередь из машин. Почти каждые полчаса к Дмитрию Пантюхину приезжают друзья или родственники. Из реанимации в палату его перевели только во вторник. У Дмитрия сильно обожжены лицо и ноги. Только его беспокоит совсем другое: из-за ожога легких он больше не сможет работать на пожарах. У него сейчас небольшой выбор: служба в инспекции по профилактике или в техническом отделе части. Товарищи его успокаивают: за проявленный героизм прапорщику Дмитрию обещали дать офицерское звание.

Дмитрий очень тяжело переживает смерть друга Геннадия Золоткова и пока не хочет вспоминать подробности пожара. Тем не менее он поделился с нами некоторыми воспоминаниями о том дне: «Нас с Геной отправил на верхние этажи начальник части. В дыму ничего не было видно. Приходилось пробираться на ощупь друг за другом по рукаву. Уже тогда я мысленно распрощался с жизнью. Мы понимали, что, скорее всего, кто-то из нас там погибнет. Вдруг я перестал чувствовать рукав, в ушах был только грохот. Мне казалось, что, кроме огня, ничего не было вокруг. Стал звать Гену, но на мои крики никто не отзывался. Пламя ворвалось, видимо, в выставочный зал Манежа. Несколько пожарных стали выпрыгивать из окон второго этажа. Кажется, тогда с меня и слетела каска. Помню, что долго кричал: «Помогите Генке!», а потом потерял сознание.

Друзья рассказывают, что Дмитрий спас жизнь двум пожарным, просто столкнув их с горящей лестницы. У стены Манежа Дмитрий очнулся и даже смог пройти несколько шагов, но потом снова потерял сознание. Его уносили работники «скорой помощи». Правительство Москвы обещало выплатить Пантюхину компенсацию. Только Дмитрий не надеется получить деньги. Он говорит, что не успел оформить пожарную страховку. Врачи обещают выписать Дмитрия через десять дней.

P.S. Имя другого пожарного, погибшего в Манеже, — Эдуард Фомин. Прапорщику Фомину было 32 года. У него остались жена и 9-летняя дочь.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow