Дитер Косслик так прямо и заявил: «Наш фестиваль, может, и не самый лучший в мире, но самый современный». Он всерьез планирует разбавить приобретенную в последние годы гламурность (умноженную приездом голливудских звезд) политической злободневностью.

В этом году путь фестиваля лежит строго на юг, в жаркие во всех смыслах края. Специальные программы документальных фильмов Африки — на форуме. Несколько картин — в детском конкурсе, в Панораме. Программа «Нолливуд» — так теперь именуют кино Нигерии по аналогии с Голливудом и Болливудом (морем индийских фильмов). И, наконец, конкурсный фильм Джона Бурмана «Земля, где я упокоюсь».

Названный строчкой псалма фильм повествует о работе Комиссии по национальному примирению 1995 года. На заседаниях трибунала преступники апартеида встречаются с жертвами. В присутствии свидетелей преступлений и журналистов они должны сознаться в содеянном, чтобы быть прощенными. Согласно гуманистическому верованию архиепископа Убунту, распространенному в ЮАР, существует неразрывная связь индивидуального и коллективного, поступок одного ранит всех, а раскаяние в содеянном ведет к миру и согласию. Девиз деятельности этноафриканской комиссии — «правда ранит, молчание убивает».

При всем профессиональном лоске фильм, сделанный к десятилетию первых свободных выборов в ЮАР, вполне отвечает духу социального заказа. Среди недостатков — не слишком убедительная «личная линия» на фоне общественных катаклизмов. Дуэт противоположностей на экране воплощают Жюльетт Бинош и Самуэль Л. Джексон. Белая писательница движима генетической памятью, духовной связью с южноафриканскими предками, тогда как у темнокожего репортера «Вашингтон пост» многое в этой далекой стране вызывает недоумение…

Еще Блок замечал, что самое трудное для художника — соизмерить частное с историей, «размах власти, в котором есть скрип костей, и свист «сквозняка». Бурману это удалось лишь отчасти.

«Свидетели» — хорватская картина, повествующая о событиях 1992 года. Фильм талантливого Винко Бресана утверждает: на гражданской войне — как на войне. Работают бары и магазины, но эпидемия убийства просачивается в каждый дом, а преступление, совершенное против серба, перестает быть преступлением. Фильм снят в режиме смысловых повторов. Одна и та же сцена повторяется несколько раз, обрастая новыми смыслами, — словно бы рассказывается разными героями. Ведь у каждого из них своя, выстраданная правда.

Вьетнамская «Красивая страна» воскрешает историю нелегальной эмиграции в Америку. Путь к призрачной свободе устлан жертвами, а цена ее так высока, что достижение цели оборачивается разочарованием.

Фильм «Потерянная» («Пропавшая») можно условно назвать «Золотом Магги» (по аналогии с легендарным «Золотом Макены»). Большой стиль настоящего приключенческого вестерна, разросшегося в триллер. Роман о распрях белых с племенами апачи. В изображении индейцев историческая романтика почти исчезает, в основном они предстают в образах мародеров, кровожадных убийц и злых шаманов (намек на будущих террористов?). Не то что во времена Соколиного Глаза Гойко Митича. Зато на авансцену выходит прекрасный герой в облике Кейт Бланшетт. Настоящий мужественный герой фильма: галопом несется по лесам и степям Нью-Мехико, метко стреляет, готова к рукопашной схватке с самим чертом.

Авторы «Монстра» признались, что историю, на которой основана картина, они узнали из выпуска новостей. Год назад во Флориде была казнена Айлин Ворнос за убийство шестерых мужчин. Несколько лет ФБР шло по следу мужененавистницы, рецидивистки, проститутки и лесбиянки в одном лице. Режиссер Петти Дженкинс вместе с актрисой Шарлиз Террон попытались разобраться в генезисе преступления. Их история — про отверженных, оказавшихся на обочине людей. Там, на обочине, они травятся парами ненависти и потом жестоко мстят обществу, выбросившему их на помойку. В фильме поразительна работа Шарлиз Террон (номинация на «Оскар»).

Одна из самых красивых женщин планеты, любимица Вуди Аллена предстает в невероятном, можно сказать, отчасти животном облике. Дело не в карих линзах, зубных протезах и облепивших тело веснушках. Весь облик актрисы изменен до неузнаваемости. Уверенная в себе красотка, словно только что соскользнувшая с обложки «Vogue», превратилась в слоноподобное, неловкое, страшно несчастливое, обреченное существо. Несомненно, эта работа — главный конкурент Кейт Бланшетт и Анне Элеоноре Иоргенсен из «догматического» датского кино «В твоих руках». Женские актерские работы подобного уровня — редкость для «Берлинале» в последние годы.

Итак, Берлинский фестиваль вновь инфицирован политикой. Мне в этом не видится ничего странного. Кинематограф и политики — если не близнецы, то братья по определению. Недаром все пролетарские вожди пылали страстной любовью к экрану, старались быть бенкендорфами целлулоидной Музы.

В знаменитом берлинском музее, что находится в соседнем здании с «Берлинале-палас», продается отличная книга: «Геббельс и кино III рейха». А весь фестивальный комплекс расположился неподалеку от знаменитого Чекпойнт Чарли — пропускного пункта между Востоком и Западом. Теперь здесь Музей Стены с замечательными экспонатами: бензобаками, колонками усилителей, двойными чемоданами, бамперами. В них, рискуя жизнью, вывозили рвущихся на свободу из окольцованного стеной и штази ГДР. Многие из этих экспонатов я уже встречала на экране. В музее я увидела фото Гарри Зайделя — прототипа героя известного во всем мире фильма «Тоннель». А еще — слова Сахарова на трех языках о том, что человечество достигло той критической точки, когда без дополнения НТР глубинными изменениями в сознании, моральной и культурной жизни — ему не выжить. И все сомкнулось на перекрестках района Потсдамер-плац, некогда зиявшего пустырями «мертвой зоны», которые ныне так быстро застраиваются городом ХХI века — городом кино. Распространено мнение: искусство не способно влиять на действительность. Мне кажется, на «Берлинале» с этим не согласны…