Повторяем легендарный эксперимент Анатолия РУБИНОВА

• Анатолий Рубинов, фронтовик, журналист «Литгазеты» времен ее взлета, провел ряд экспериментов: отправлял письма, засекал время их прибытия; кормил кошек советской колбасой, определяя ее качество.

    **К** оличество пользователей интернета в России, по разным данным, едва превышает пару миллионов. А населения у нас в 75 раз больше. И живет оно на огромной территории. Как нам общаться друг с другом, если нет интернета, а вести регулярные междугородние переговоры не позволяет кошелек? Да просто. Так же, как общались люди столетиями до нас. Есть такая штука — почта России.<br>        <br>         **К** огда еще была не почта России, а почта СССР, друг редакции знаменитый журналист Анатолий Захарович Рубинов регулярно проводил эксперимент «Меченые атомы». Рассылал пачки «контрольной» почты по стране, чтобы проверить, как она, почта, работает. И укладывается ли в сроки, которые сама себе устанавливает.<br>        Один из таких официальных сроков гласит, что письма и открытки по Москве (заметьте, не заказные, а «простые») должны быть доставлены в течение трех дней. Но спросите любого, кто отправляет своим близким поздравления с Новым годом: за сколько дней до праздника он опускает свое письмо в почтовый ящик? Ответ будет: минимум за неделю. Чтоб уж наверняка.<br>        Мы решили продолжить славный эксперимент Анатолия Рубинова. Купили пятьдесят открыток и сто марок (за три рубля и 15 копеек). И приступили. Для начала отравились клеем. (Ну не сообразили журналисты, которые пользуются интернетом, что марки нельзя лизать, особенно если их сто штук.)<br>        Новогодние поздравления мы отправили нашим собкорам в Псков, Воронеж, Калугу и Самару. По открытке послали родственникам в Читу, Екатеринбург и Краснодар. И выяснилось…<br>        В Воронеж открытка добралась за десять дней, в Псков — на день позже. В Читу открытка шла очень долго — тринадцать дней. В Екатеринбург и Краснодар — по десять суток. До Владивостока поезд едет меньше, чем ехали наши открытки до гораздо более ближних краев. Вывод один — задержка не имеет никакого отношения к проблемам транспорта.<br>        Задействовали мы в эксперименте и московских сотрудников редакции. Раздали всем по открытке. Надо было только кинуть ее в ящик возле дома. Для чистоты эксперимента новогодние «атомы» отправляли по трем адресам: офисному и по двум нашим. Всего было 12 открыток.<br>        На адрес Ивановой пришло шесть, на адрес Левиной — не пришло ни одной. В редакцию тоже ничего не пришло. Где застряли еще шесть «атомов» — вопрос без ответа. Может, где-нибудь через пару недель Левиной придут долгожданные поздравления?<br>        Самый наш ответственный коллега, Дима Филипченко, отправил открытку первым — 5 декабря. Плохо только, что на почте работают не такие ответственные люди. Несмотря на то, что на синем ящике для писем значится: «Последняя выемка писем — в 20.00», Диминой открыткой занялись только на следующий день. Это по штемпелю понятно. А дошла куда надо эта открытка вообще через пять дней — 10 декабря. В норму почта не уложилась.<br>        Второе место по ответственности среди сотрудников «Новой газеты» заняли Виталий Ярошевский и Маша Шпилева. Оба добрались до почтовых ящиков 6 декабря. Но пришли «атомы» не одновременно. От Виталия — 9 декабря, ровно в срок. А Машина открытка опоздала на день. Видимо, Москва настолько большая, что с разных ее концов открытки едут с разной скоростью.<br>        Яна Серова отправила открытку 7 декабря. И ее корреспонденция оказалась рекордсменом по скорости доставки. Уже на следующий день Иванова обнаружила ее у себя в почтовом ящике. (!!!!) И это при том, что Яна живет в Сергиевом Посаде. В общем, теорию относительности Эйнштейна почта России освоила успешно.<br>        Открытка от Ильи Кригера шла четыре дня. Но дольше всех блуждал на почте «атом» Лены Рачевой. Лена отправила поздравление 11 декабря. На штампе доставки стоит число — 13 декабря. То есть открытка попала в районное почтовое отделение Ивановой через два дня. Но в почтовом ящике поздравление оказалось лишь 18 декабря. Где она блуждала пять дней — загадка. Ни один из почтальонов не болел. Проверили. Кроме того, газеты в ивановский подъезд приносили ежедневно. А вот про открытку забыли.<br>        Мы, в свою очередь, тоже поздравляли сотрудников. Виталию Ярошевскому отправили две открытки. Первую — 5 декабря. И 9 декабря она была ему доставлена с опозданием на сутки. Вторую отправили 16 декабря. С этой открыткой мы схитрили и не стали писать индекс: мол, забыли. И, как это ни парадоксально, она пришла в срок — 19 декабря. Спасибо добросовестным почтовикам.<br>        Илье Кригеру открытку мы отправили 5 декабря, на штампе доставки стоит число — 8 декабря, но получил он ее только на следующий день — 9-го.<br>        Игорю Бедерову поздравление мы запустили 16 декабря. Ему на почту открытка пришла в положенный срок — через три дня. Но опять-таки в ящике она оказалась только через сутки.<br>        Зная склонность наших сотрудников к откладыванию на потом, мы подстраховались и в течение недели отправляли открытки друг другу из разных концов Москвы. Каждый день с 5 по 12 декабря Левина отправляла открытки Ивановой, Иванова — Левиной. И вот что у нас получилось: из 14 отправленных поздравлений ровно половина пришла вовремя, остальные опаздывали.<br>        <br> <br>        <br>  **Анна ЛЕВИНА, Екатерина ИВАНОВА**        <br>        <br>  **Анатолий Захарович РУБИНОВ рассказал нам о том, каковы были итоги его эксперимента «Меченые атомы»:        В Америке еще два года назад было столько новогодних поздравлений, сколько у нас отправляют за год. А по Москве сейчас письма идут неделю — это отвратительно.        Я как-то, будучи в Лондоне, отправил 10 писем самому себе. По правилам английской почты — а это образцовая почта — письмо идет не более суток. Я за обедом отправил себе письмо, а за завтраком следующего дня мне его уже принесли.        Так, как работает почта у нас, она работает только в Эфиопии: она просто не работает. В Англии, например, самый заметный предмет на улице — это красный почтовый ящик. А в Стокгольме почта вообще открыта и ночью — я видел это своими глазами. Однажды я отправил письмо из Берлина в Стокгольм и через три дня уже получил ответ.        У нас в 70-м году было то же правило: по Москве отправил письмо, и на следующий день оно уже приходило адресату. А сейчас существует правило, что письмо по Москве должно быть доставлено за три дня. Но оно все равно не выполняется.        У нас самая медленная почта на планете. И за последние тридцать лет в несколько раз ухудшила свою работу.        Два года назад я последний раз проводил подобный эксперимент. Самые первые письма пришли на четвертый день. Я отправил сто писем, а мне почему-то пришло сто два…»**