СюжетыОбщество

ПОДЪЕМ ПЕРЕВОРОТОМ

Этот материал вышел в номере № 88 от 24 Ноября 2003 г.
Читать
Наш специальный корреспондент передает из толпы, свергающей Шеварднадзе 13.00. Митинг у сакребуло — городского совета Тбилиси. Здесь сторонники оппозиции. Еще вчера планировалось, что отсюда митингующая толпа должна прорываться к...

Наш специальный корреспондент передает из толпы, свергающей Шеварднадзе

13.00.

Митинг у сакребуло — городского совета Тбилиси. Здесь сторонники оппозиции. Еще вчера планировалось, что отсюда митингующая толпа должна прорываться к парламенту и не пустить на первое заседание новых депутатов. Проспект Руставели перекрыт в трех местах: кордонами из старых «Икарусов» с двух сторон огорожен митинг аджарцев перед парламентом. Аджарский митинг идет вяло, человек здесь от силы 500. Больше сидят в автобусах, от которых идет запах отхожего места. Аджарский митинг длится уже пятый день… Энтузиазм на нуле: принудиловка.

Через сто метров еще четыре автобуса и две маршрутки отгораживают митинг оппозиционеров. Толпы народа, море флагов, вопли, свист, лозунги и пока вежливое, «в рамочках», бунтарство.

14.20.

Митингующая толпа во главе с оранжевым «КамАЗом» начинает движение от городского совета по направлению к автобусам. Ребята из молодежного протестного движения «Кмара!» («Хватит!») берутся за руки и перекрывают проспект. Удерживают людей. До «Икарусов» осталось метров десять. Между «Икарусами» и человеческим морем — как всегда, журналисты. Курим с Нинико, корреспонденткой грузинского телеканала «Имеди». Обсуждаем лидера оппозиции Михаила Саакашвили (среди грузинских журналистов он особой любовью не пользуется, самый мягкий эпитет — сумасшедший). К нам подходят две плачущие девочки-аджарки. На ногах у одной — только шерстяные носки и никакой обуви. У другой — резиновые шлепанцы. Что-то говорят на грузинском. Нинико бросается между автобусами и кричит на спецназ. Реакции спецназа я не вижу, потому что стою позади Нинико и девчонок в узкой щели между автобусами. Минуты две стою, пока доходит, что Нинико уже матерится по-грузински. Наконец девчонки проползают под днищем «Икарусов». Потом Нинико объяснила, что девочки потерялись, отбились от своих родителей — всю их семью привезли из Аджарии на митинг. А спецназ детей не пропускал, и они запаниковали…

14.40.

Толпе надоело глазеть на «Икарусы». Идут на канцелярию — в узкий проход между метро «Площадь Свободы» и высоким забором с черными коваными кольями, огораживающим Госканцелярию — место работы Шеварднадзе. Журналисты опять между грузинскими ментами и толпой. Позади тяжело дышат полицейские. Спиной упираюсь в металлический щит. Впрочем, в прошлую пятницу так же стояли — и ничего.

Момент, когда начинается давка, пропускаю. Только когда Нинико хватается за мой рукав, падает и не может упасть — ее качают из стороны в сторону клещи толпы — понимаю, что началась давка, люди двинулись на ментов. Нас спасает полицейский с черным лицом: это у него самодельная маска на голове. Глаза в черных дырках смеются, когда говорю, что «мы журналистки, поэтому — здесь». Он обнимает нас, упирается руками в щиты сзади, и мы — в безопасном кольце. Но тут Нинико резко толкают, и она желтым микрофоном дает нашему полицейскому прямо в лоб. Тот мужественно переносит удар и наконец выводит нас из толпы.

Толпу маленьким ручейком пропускают через кордон. Мы проходим к воротам канцелярии. На 12-м этаже, где бронированные стекла, должен, по идее, быть Шеварднадзе. Еще выше — на крыше — мелькает снайпер из охраны президента. А вот полицейский Миха (который самостоятельно взвалил на себя функцию нашего телохранителя) озирается.

— Ты не видишь, что я тут один в форме остался? — Он нервно бросает сигарету. — Неужели сдали?

Я не понимаю, кого кто сдал, и Миха объясняет: полицейские уходят, на ступеньках перед канцелярией все больше взбудораженных людей, оппозиционных флагов. За решетками, огораживающими канцелярию, — вооруженный автоматами и винтовками спецназ.

15.20.

Хочу пройти к коллегам — они сидят верхом на решетках, рискуя оказаться на колу, и снимают толпу, скандирующую: «Шеварднадзе, уходи!». Пока прорываемся к своим, выясняем политические позиции. Миха, оказывается, воевал в Абхазии. Он показывает мне изуродованный пулей мизинец (для чего сдирает с руки вязаную черную перчатку), говорит, что русские так же изуродовали ему ногу. Я в ответ заявляю, что во время абхазской войны была школьницей. Миха смеется:

— Я тебя не виню.

15.50.

Миха констатирует:

— Сдали Шеварднадзе, сволочи!

Я и сама вижу, что сдали. Внутренние войска — молоденькие мальчики в касках поверх ушанок, с перекрученными шинелями вместо сумок, в приспущенных камуфляжных штанах и с бледными одинаковыми лицами — шеренгами уходят от канцелярии. Уходят и полицейские. Вдруг Миха шарахается в сторону: говорит, что впереди — его непосредственный начальник.

Что там его начальник! Прямо рядом со мной — министр внутренних дел Нарчемашвили, элегантный, по-женски изящный даже в камуфляжной форме и с напуганными, истеричными глазами. Он что-то пытается объяснить грузинским журналистам. Миха переводит: министр явно несет успокоительную чепуху. Прямо звучит вопрос: что означает отход полиции и войск от канцелярии?

— Минуточку! — говорит министр и уходит от ответа.

— Королева! — презрительно бросает Миха. — Это у нашего министра кличка такая. Женственный он больно, нежный, наш министр. Кроме того, в большой дружбе с мужем Бурджанадзе.

— Министр у вас действительно интеллигентный, но это не значит, что он трус, — пытаюсь провоцировать полицейского.

— Ты правда думаешь, что менты так должны действовать? Дубинками они должны… А где пожарные машины стоят? Ты вообще их видела?

— Думаете, это эффективно против такой толпы?

— Я не думаю — я знаю, — усмехается Миха. — Есть наработанные методы, применить их — не значит пойти против людей. Так предотвращают бойню.

16.20.

Опять наталкиваемся на главу МВД. При всей нелюбви Михи к своему высшему руководству я не могу сказать, что министр — отъявленный трус. Потому что прямо на него в данный момент идет Михаил Саакашвили — лидер оппозиции. За ним — толпа сумасшедших мальчиков из «Кмары» и просто грузинских студентов. Назойливых фанатов, журналистов и полицейских, попавшихся под руку, отсекают зверского вида Мишины телохранители. Министра Миша «переходит» минуты за три. Очередной полицейский кордон — совсем близко от здания парламента — позорно ретировался, образовав «зеленый свет» для Мишиной оголтелой свиты.

16.40.

Миша берет штурмом парламент. Дубовые двери почти срывают с петель, хотя в руках Мишиных сторонников — длинные розы, да и руки у них подняты ладонями вперед: мол, мы — с миром. Двери парламента теперь охраняют Мишины телохранители. И теперь-то через эти двери не пройдешь…

17.10.

Около еле держащихся дверей парламента появляется Нино Бурджанадзе. Заходит внутрь. Толпа около здания все увеличивается. Кажется, сюда идут все те, кто так и не стал штурмовать канцелярию.

17.20.

Спускаемся на парламентскую площадь. От аджарского митинга почти ничего не осталось. Тбилисские коллеги технично уводят переодетых аджарских ментов и военных (их приказом пригнали из Батуми) с площади. Кажется, будут прорывать, брать штурмом те самые «Икарусы»…

17.30.

Автобусы действительно раскачивает подошедшая вплотную (со стороны сакребуло) толпа. В автобусах — военные. За ними — спецназ в белых касках с дубинками и щитами. Рядом кучкуются полицейские в черной форме. Тут же — министр МВД. Просит (!) противостоять толпе. Но — увы! Когда сторонники Саакашвили с помощью «КамАЗа» отодвигают «Икарус» с войсками, спецназ и полиция организуют коридор. Толпа бежит к парламентской площади и легко ассимилирует в себе остатки аджарского митинга.

Старая женщина зажала рот руками и плачет… Ей кажется: Грузия идет на Грузию… Самые мрачные прогнозы Михи не оправдались: бойни между аджарцами и остальными грузинами не было.

18.00.

Площадь перед парламентом заполняется людьми, как ванна водой. Только что народу было тысячи три. Минут через пять — уже десять. А люди со стороны сакребуло идут и идут. Очень возбуждены, но с женщинами пока еще вежливы. Если толкают, то обязательно извиняются. Такие манеры в момент революции — смущают…

18.10.

— Жаль, я не снайпер, — произносит рядом пожилой полицейский. — У меня всего-то пуль семь!

И показывает наверх: какой-то удалец карабкается, как обезьяна, на парламентский флагшток и устанавливает там знамя Саакашвили (его здесь называют знаменем крестоносцев: на белом фоне — кровавые кресты). Такие же флаги уже высовываются из нескольких окон захваченного оппозицией парламента. Миха утверждает, что эти флаги — позор Грузии, у которой уже вошло в привычку свергать своих президентов насильственным путем.

— Ну и чего добились? — вырывается у полицейского совершенно риторический вопрос.

18.30.

Знакомая грузинская журналистка вопит, что Шеварднадзе объявил в Грузии чрезвычайное положение. Кое-кому из полицейских приказывают немедленно явиться в министерство внутренних дел: там сейчас будет решаться вопрос о применении силы против грузинской оппозиции.

19.10.

Толпа потихонечку рассасывается. Уже почти стемнело. По проспекту Руставели носятся и гудят, как сумасшедшие, машины саакашвилиевских активистов. Народ празднует победу. Пускают фейерверки, зажигают свечки и размахивают ими. Напротив парламента идет митинг.

19.35.

Выступает Жвания, самый опытный из оппозиционной тройки, лидер. Именно ему теперь приписывают весь сценарий уже трехнедельной «бархатной» грузинской революции. Он стоит на балконе кабинета спикера и одновременно второго лица Грузии Нино Бурджанадзе.

Говорит, что власть переходит к Нино, а через 45 дней будут президентские выборы. Утверждает, что Шеварднадзе сбежал, и просит людей не поддаваться на провокации Шеварднадзе, «который готов сейчас к любой провокации, чтобы удержать власть». Просит людей стоять на парламентской площади до тех пор, пока Шеварднадзе не отречется от власти официально…

19.45.

Позвонил Миха и приказал уходить с площади.

— Вы что, будете людей разгонять?

— Да…

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow