24 ноября 1874 года
— дата, праздничная для фермеров и вертухаев. В этот день Джозеф Ф. Глидден запатентовал машину для производства колючей проволоки. Впрочем, скромный американский изобретатель хотел осчастливить только тружеников села: продукт скрещивания — по анекдоту — ужа с ежом резко подешевел. Колючая проволока опутала Великие равнины, попутно удавив ковбоев: зачем они, если скоту и так некуда деться? А в англо-бурской войне «колючке» нашли другое применение — англичане оградили ею железные дороги от набегов бурской конницы. В Первую мировую «Глидден» покончил с кавалерией как родом войск, после взялся за людей в концлагерях. А ведь Глидден (человек, а не тип проволоки по ТУ 14-170-219-95) плохого не думал…
25 ноября 1892 года
в парадном зале Сорбонны проходило торжественное заседание по случаю пятилетия Союза французских атлетических обществ. Слово для доклада предоставили Пьеру де Кубертену. Барон, побывавший в Олимпии, только что отрытой немецкими археологами, был захвачен новой идеей, которую он и поведал изумленной публике: «Нужно возродить Олимпийские игры!». И его глас не затих в пустыне — народы и правители живо откликнулись на призыв. Уже в 1896 году возродили Олимпийские игры, запрещенные римским императором Феодосием I в конце IV века как рассадник язычества. И если по греческому мифу Олимпийские игры учредил Геракл, то Кубертена вполне справедливо можно назвать последователем Геракла. И правда, чем не Гераклов подвиг?
26 ноября (14 по старому стилю) 1812 года
на рассвете в деревню Студянка на берегу реки Березины въехал Наполеон. И приказал начать переправу по спешно наведенным его инженер-генералами мостам. А что же русские полководцы, намеренные разбить французскую армию на Березине и взять Бонапарта в плен? Их планы угробили известные российские манеры, описанные Крыловым: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник…». «Сапожник» — это адмирал Чичагов, поставленный командовать сухопутной армией. На суше морской волк обманулся маневрами Наполеона и в результате прибыл в разгар переправы. Мосты подожгли, до 20 тысяч французов погибли. А уцелевший Наполеон, наблюдая бегство своей армии, именно там и тогда обнаружил: «От великого до смешного — один шаг».
27 ноября 1940 года
в канцелярию президента США поступило письмо из-за границы. 14-летний ученик монастырской школы Colegio de Dolores Фидель Кастро просил Франклина Рузвельта прислать ему 10-долларовую купюру, которую автор письма еще ни разу в жизни не видел. Рузвельт на письмо не ответил, и школьник затаил на Америку бо-о-ольшую обиду. Не беремся утверждать, что именно из нее выросла вся Фиделева революционная деятельность, но камень за пазухой френча главный кубинский начальник, возможно, носит до сих пор. А может быть, он выкинул его в 1992 году, когда группа американских школьников прислала ему 10 долларов, как бы извиняясь за неучтивость своего президента. Мир, как и вежливость, обходится обычно дешево.
28 ноября 1943 года
руководители союзных держав, которые планировали встретиться то в Фербенксе, то в Басре, то в Асмаре, наконец впервые увиделись в очищенном от персонала советском посольстве в Тегеране. Их путь был далек и долог: Сталин ехал из Москвы в бронированном вагоне до Баку, а потом летел на самолете, Черчилль отправился сначала в Каир — не столько запутать врага, сколько отдельно пошептаться с Рузвельтом, а тот плыл через Атлантику на лучшем американском линкоре «Айова». Опасаясь возможных терактов, президент США поселился тут же, со Сталиным, а британский премьер ходил переговариваться из своей миссии, расположенной аккурат через улицу, по специально устроенному крытому коридору. Несмотря на трудности, взаимопонимание нашли и о втором фронте договорились.
29 ноября (18 по старому стилю) 1783 года
в доме президента Российской академии Екатерины Дашковой обсуждали проект толкового «Славяно-российского словаря». Заседание почти закончилось, когда лукавая президентша попросила присутствующих написать слово «ёлка». Собравшиеся заёрзали, может быть, поёжились, но все (не все, а всЁ) же решились заменить привычное «iо» буквой ё. А дальше на жизненном пути новоиспеченной буквы случился русский историограф и писатель Карамзин, который с энтузиазмом принялся расставлять все точки над е, так что его и стали считать родоначальником этой буквы. Наравне с Екатериной Романовной Николай Михайлович с полным основанием мог бы утверждать: «Ё — моё!».
30 ноября 1874 года
леди Рэндольф Черчилль, красивая женщина, обожавшая светскую жизнь, вопреки советам обеспокоенной родни поехала на бал в родовой замок герцога Мальборо Бленхейм. Родня волновалась не напрасно: прямо посреди танца леди почувствовала себя дурно. Занемогшую даму едва успели доставить в ближайшую комнату, заваленную пальто и шляпами гостей. Там, на ворохе чужой одежды, супруга британского лорда, потомка древнего рода Мальборо, разрешилась от бремени сыном Уинстоном. Теперь во дворец Бленхейм пускают туристов. И показывают им комнату, в которой при столь необычных обстоятельствах появился на свет дважды премьер Британии, человек, влиявший на судьбы мира в течение почти полувека.
