СюжетыОбщество

ЕВРО В ОКНОПУ, ИЛИ ДУРНЫЕ ИГРЫ

Этот материал вышел в номере № 24 от 07 Апреля 2003 г.
Читать
Один мой знакомый (интереснейший был человек!) пошел к врачу для деликатной беседы. Побеседовали. Доктор говорит: «Ну что ж, всякому овощу, если так можно выразиться, свое время. Чего-чего, а детей у вас больше не предвидится. Проблема...

О

дин мой знакомый (интереснейший был человек!) пошел к врачу для деликатной беседы. Побеседовали. Доктор говорит: «Ну что ж, всякому овощу, если так можно выразиться, свое время. Чего-чего, а детей у вас больше не предвидится. Проблема закрыта». Знакомый пожал доктору руку, вышел из кабинета и сказал всем ожидающим приема: «Фф-у! Точно гора с плеч!».

Заявление, может, неожиданное, но совсем не глупое. И дело не в естественных хлопотах по поводу там пеленок, детского питания, ушибов, слез и прочее. Дело даже не в социально-психологических переменах. Это раньше, когда мальчик рождался, отец и его друзья, поглаживая усы, кричали: «О-о, богатырь родился, воин, джигит, никому спуску не даст!». Теперь в этой ситуации чаще городские джигиты среднего звена, наливая заздравную, произносят: «Та-ак! Надо сегодня же начинать думать, как будем мальца от армии уберегать. Ну, за сказанное!». Вот я и говорю, дело даже не в этом.

Понимаете, этого нового человека хочется любить не только в период первого шажка, первого произнесения «мама», «баба», но и потом, когда уже польется связная речь и шажки будут заводить в разные непредвиденные места. Короче, хочется надеяться на вечную и взаимную любовь. Как, допустим, с котом или с собакой. Но с человеческим ребенком все получается сложнее. И тревожнее.

Вот ребенок заговорил. Он нам слово — мы ему два. Учим, значит. Потом уже наоборот: мы ему слово — он нам два. Даже три. Это он на стороне научился. Очень, знаете, важно, какие это слова будут на стороне. С этим, господа-товарищи, наблюдаются некоторые странности. Как-то не особенно аккуратно обстоит дело со словами.

Вот если попробовать поглядеть на наш мир глазами небольшого еще человека, то увидишь: взрослые дяди (да и тети, надо признаться) говорить говорят, а смысл этого говорения выбросили куда-то в помойную яму. Ну вот, к примеру. Маленький человек стоит и смотрит, как три больших человека выгружают из фургона неудобный предмет. А фургон загородил дорогу другим машинам, и из них вышли другие дяди, которые хотят проехать. И которые с неудобным предметом, и которые торопятся — громко обмениваются практически одинаковыми словами. Я не буду их тут приводить в целях экономии времени.

Думаете, я сейчас буду осуждать больших дядей и требовать их перевоспитания? Да нет же! Это нормальная грубая жизнь. Никуда от нее не деться. Потому что действительно предмет неудобный и тяжелый и действительно дорогу загородили. И маленький человек худо-бедно разберется и как-нибудь это переварит.

А вот другое. Довольно красиво и дорого одетые дяди и тети, серьезные, некоторые даже в очках, на всю страну толкуют о новом литературном языке и языке средств массовой информации.

Один говорит: «Я лично знаю любые матерные выражения, но против того, чтобы их читать не на заборе, а в рассказах, повестях и особенно в лирических стихотворениях».

Тут — целая группа дядей и тетей: «Ну, коллега, вы совершенно устарели! Так называемые матерные выражения есть часть нашей жизни. Как же без них? Это, знаете ли, какая-то самоцензура. Запретив матерные выражения, мы лишим языка наших лучших писателей. Слава богу, не при советской власти живем. Да и Пушкин, если хотите… Ведь не будь царской цензуры, Александр Сергеевич только матом бы и писал, о чем говорят новейшие исследования. А из-за полицейского контроля ему приходилось создавать прилизанные, приглаженные произведения вроде «Евгения Онегина».

Тут вступает третья, наиболее продвинутая группа дискутирующих: «Писать матом не только можно, но и нужно! Иначе мы отстанем от общего мирового уровня. Вся современная литература, театр, кино — все говорят матом. Даже в музыке начались сдвиги. Возьмите хоть группу Trayling Oberst и ихний хит Did I Want Fucking This Day. Что на это скажете, господа?».

А сказать действительно нечего. Тупиковая ситуация. Хочешь не хочешь, а материться надо.

Ну а этот наш, еще только входящий в мир, он, конечно, сути интеллектуальной беседы схватить пока не может, но чувствует, что, кратко говоря, с младенческим лепетом пора кончать. Все к тому идет. Еще недавно он прямо-таки влюбился в Мумий Троллей из детской книжки. Это такие славные, забавные, вроде небольших бегемотиков, их целые семьи. А тут объявляют: группа «Мумий Тролль»! И кто-то визжит, и что-то гремит. А бегемотики-то где же? Почему такое название? Почему обокрали нежную детскую книжку? А why not? Почему бы нет?

Стал постарше. Шерлока Холмса стал читать. Любимый герой! Р-раз! — группа «Доктор Ватсон». Нет никакого доктора. Есть четыре мужика, поют старые песни. Почему? А why not? Почему бы нет?

Через всю столицу растяжка: «Маэстро Илья Резник приглашает на свой вернисаж!». Что за хреновина? (Раз уж можно ругаться, так чем я хуже?) Разве Илья — композитор или музыкант? Почему «маэстро»? Даже если он выдающийся поэт, разве говорят: маэстро Есенин или маэстро Тютчев, Высоцкий? И при чем «вернисаж»? Разве он живописец? Ахинея какая-то! Неаккуратно! И еще раз скажу: НЕАККУРАТНО!

Потому и на радиоволнах оговариваются каждую секунду — благо, эфир прямой, и плетут чушь: «А теперь, после нашей великой разведенной певицы, мы предложим вашему вниманию группу из Милана, вслед за Петром Великим пробьем, так сказать, евро в Окнопу!». Ну, «окно в Европу» или «евро в Окнопу» — какая разница? Так даже лучше. Современнее. Why not? А почему бы нет?

Мне-то что… Я свое пожил… Детей жалко.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow