СюжетыОбщество

КРЫСЫ–ЛЕБЕДИ В МАРИИНКЕ

Этот материал вышел в номере № 19 от 17 Марта 2003 г.
Читать
В петербургском Мариинском театре прошел III Международный фестиваль балета, завершившийся гала-концертом в честь Рудольфа Нуриева. Не все из запланированного удалось показать (главный прокол: не успели с премьерой «Ундины»). Но, без...

В

петербургском Мариинском театре прошел III Международный фестиваль балета, завершившийся гала-концертом в честь Рудольфа Нуриева. Не все из запланированного удалось показать (главный прокол: не успели с премьерой «Ундины»). Но, без сомнений, этот фестиваль получился самым удачным из всех и отразил резко возросший статус Мариинского на мировой балетной арене…

Е

сли еще два года назад звезд для фестиваля собирали с бору по сосенке, то теперь ведущие танцовщики Paris Opera, New York City Ballet и London Royal Ballet сочли за честь украсить собой 10-дневный петербургский балетный марафон.

Юная солистка Royal Ballet Алина Кожокару в паре с Йоханом Кобборгом показали высший класс в «Жизели» — какую, оказывается, таинственную дымку можно сотворить из второго акта этого балета! А прима New York City Ballet Венди Вилан положила на обе лопатки всех мариинских балерин, когда-либо пробовавших себя в баланчинских «Рубинах». Однако прима «Парижской оперы» Аньес Летестю едва не провалилась, не пожелав выучить текст петербургской «Раймонды».

Самым ошеломляющим открытием фестиваля стали американцы (звезды Grand Opera Манюэль Легри и Летестю приехали уже как старые знакомые). В красивейшем фестивальном проекте — интернациональных «Драгоценностях», где «Изумруды» танцевали французы, а «Бриллианты» — русские, — солисты New York City Ballet Венди Вилан, Мария Ковроски и Джок Сото станцевали среднюю часть: «Рубины». Две девушки — высокие, длинноногие, гибкие, без усилий растягивающие ногу в вертикальный шпагат, — демонстрировали спокойный бродвейский шик при бешеной скорости танца.

Однако триумф Ковроски пришелся на ее дебют в мариинском «Лебедином озере». Мастерство — поразительно: оно в том, что все ее гармоничное тело натренировано, точно музыкальный инструмент. Пока точеные ноги чертят изысканную графику линий, руки поют мелодию, ни разу не опускаясь вниз. Возможно, Ковроски не продемонстрировала переживаний по Станиславскому, однако в том, что на сцене была героиня, сомнений нет: лирическая героиня без сиропа и мелодрамы, нежная и ослепительная, как бриллиант чистой воды.

Но десятидневный марафон помимо репертуарных красот (роскошной реконструированной «Баядерки» и «Драгоценностей») продемонстрировал и проколы. Например, после качественных реконструкций Петипа смотреть мумифицированное в 1950-е «Лебединое озеро» — с его унылым вальсом I акта и набором академических танцев вместо насыщенного драматического действия — уже просто невозможно. Ощущалось отсутствие в Мариинском современной хореографии — особенно на фоне показанного на гала-концерте спектакля нидерландского театра танца Bella Figura (1995): все, что ставится в Мариинском из этой области в последнее время, с мощным произведением мэтра европейской хореографии Иржи Килиана не сравнить.

Вместо современной хореографии Мариинский в этом году потратился на сомнительного качества «капустник». Новый балет Михаила Шемякина «Принцесса Пирлипат, или Наказанное благородство» на музыку петербургского композитора Сергея Слонимского стал прологом к уже известному «Щелкунчику». Однако гран-спектакля в духе Петипа не получилось. Как не получилось и балета вообще.

По словам самого художника, пролог понадобился ему для того, чтобы «прояснить отношения Щелкунчика с крысами», которые когда-то «мирно уживались с людьми». Эту неземную идиллию он представил в первой картине.

В королевском саду на фоне крупных ядовито-зеленых завитушек пляшет королевская чета с массой придворных. Король с толстинками на животе и Королева-великанша (танцовщик-травести) прыгают на авансцене, во время чего из большого яйца Фаберже вылупляется Принцесса Пирлипат. Радуются все: придворные и крысы. Крыселье и Крысильда приносят маленького Щелкунчика, на что Пирлипат от ужаса раскрывает рот и воет голосом взрослой певицы. На кухне крысята утаскивают связку королевских сосисок. В саду — все пританцовывают с вилками, от зеленого и розового рябит в глазах.

Наконец, выходит Андрей Меркурьев, племянник Дроссельмейера, и танцует классическую вариацию. После чего все кидаются к столу и обнаруживают пропажу сосисок.

Обиднее всего то, что это несмешное действо приходится разыгрывать талантливой мариинской труппе. В толпе подергивающихся под музыку Сергея Слонимского носатых придворных мариинский кордебалет просто не узнать. И вряд ли балетмейстер Кирилл Симонов в предлагаемых обстоятельствах мог поставить более внятные танцы.

Преступление раскрыто, крысы отправлены в изгнание, и вот уже их скорбная процессия тянется вдоль крепостной стены. А в перспективе на заднике виднеются виселицы с казненными грызунами. Собственно, здесь глубокий исторический смысл сюжета исчерпан.

Дальше растет не интрига, а лишь недоумение. Например, если милые, добрые крысы ассоциируются у художника с несправедливо истребленным народом, тогда чего же это они так взъелись на благородного Щелкунчика: он ведь защитник обиженных. Полная неясность и с личностью Дроссельмейера — Антона Адасинского (DEREVO), который, вместо того чтобы вытаскивать королевскую семью из беды, все время о чем-то договаривается с носатыми крысами и их кардиналом.

Но самое печальное даже не это. Если бы для всей этой чепухи, где заколдованная Пирлипат в устрашающей маске танцует под музыку синтезаторов, а крупные коты с большими башками размахивают палицами, был придуман хотя бы объединяющий все пластический прием, — затея, может, и стоила бы каких-то усилий. Но тут налицо полная концептуальная и хореографическая атрофия. Самый очевидный ее признак — обилие скудных дивертисментов, за отсутствием осмысленного танцевального действия наполняющих буквально каждый эпизод.

Если это и есть новая политика Мариинского балета в области современного балета, то Академию им. Вагановой через пару десятков лет можно закрывать.

Если бы, наконец, Мариинский рискнул и в дополнение к выставке артистических драгоценностей, какой предстал в этом году фестиваль, пригласил для постановки кого-то из лидеров современного танцевального авангарда — Килиана, Форсайта, Пину Бауш или кого-то еще, показав своих артистов в чем-то радикальном и для них непривычном, — тогда мы действительно могли бы сказать, что этот ведущий российский балетный театр, наконец, включился в мировой хореографический процесс. Пока же его новейшая продукция подчас напоминает репертуар провинциальной антрепризы.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow