А женщины — за срыв нервных граней

Л

ицемерный женский праздник в этом году проходил как все остальные праздники, разве что цветов было больше, чем на Новый год. А по телевизору все праздники одинаковы — что Новый год, что 23 февраля; и те же развлечения наверняка ожидают нас в день защиты трудящихся и день самостоятельности России. Шутки милых стареющих дядечек и тетечек-гуинпленов («рот твой разодран до ушей, — так Гюго описывал уродство вроде «Аншлага», — десны обнажены, нос изуродован — ты станешь маской и будешь вечно смеяться»). Пустоглазые Басков с Киркоровым, царственно кивающие народу. И что-нибудь совсем уж духовное вроде блинов на Масленицу: самодержавие, православие, народность во всей своей красе.

Это было, есть и будет по всем программам, только в разных декорациях. На РТР побольше люрекса, на ОРТ побольше пастельных тонов. Программу на Восьмое марта составляют те же люди, которые искренне пытаются развлечь телезрителей во все остальные дни жизни.

Это они думают, что женщинам приятно два дня подряд много часов смотреть на Игоря Николаева. А вот те, кто отвечал за кинопрограмму, в этот праздник не вписались: 8 марта по телевизору показали несколько действительно хороших и совершенно не «женских» фильмов — «8 женщин» Озона, «Любовное настроение» Кар-Вая и «Люсия и секс» Медема. Ну, правда, Кар-Вая и Медема показали так поздно, что общее настроение праздника подпорчено не было.

Лучшей шуткой телепрограммы оказался показ «Эммануэли». Что-то вроде: «Милая, в Международный женский день я хочу сделать тебе подарок: иди поспи, а я тут «Эммануэль» посмотрю».

В большом книжном магазине на Восьмое марта предлагали подарить любимым женщинам художественно завернутые книжки. Серебряные, розовые ленточки — красота. Кроме книг вездесущей Донцовой дамам предлагались «Чеченский блюз» Проханова и «Момент истины» Богомолова.

Страшноватый вырисовывается образ дамы: одним глазом она смотрит на асексуального Баскова, другим читает сексопатологического Проханова, а остальными частями тела внимает «Эммануэли». Такая солдат Джейн в праздничных сапогах на депилированную ногу.

Всерьез к женщинам обращается только реклама. Кремы, моющие средства, кухонные комбайны, пылесосы, бытовая химия — все это типично женские темы и сюжеты. О чем эти рыжие могут разговаривать, как не о краске для волос? Что может волновать этих поработительниц сильного пола, как не туалетная вода? Кто купится на рекламу стирального порошка, как не глупая баба?

Хотя на позорную пародию на ролик «Вы еще кипятите? — Мы идем к вам!» не купится никто. Пародировать то, что само по себе глупо, — это какой-то извращенный вид деятельности. Тем более когда одновременно переделываются тусклый ролик другого порошка и прекрасная телереклама из «Женщин на грани нервного срыва» Альмодовара («Мой сын — серийный убийца и часто возвращается с работы весь в крови...»).

Женщины в рекламе, как и в жизни, отличаются своеобразной логикой. Нет, даже более своеобразной, чем в жизни. Прекрасен внутренний голос какой-то барышни в рекламе косметики: «Что-то не так — они все на меня смотрят!» — после чего барышня кидается в ванную, чтобы немедленно эту косметику смыть. Не косметику смывать надо, а манию преследования лечить.

А самые милые рекламы, прошедшие по телевизору в последнее время, никакого отношения к женскому дню не имеют. Реклама сока, в которой очаровательная девочка занудно будит спящую как бревно маму (видимо, мама вчера перебрала сока): «Ма-ам. Ма-ам. Ма-ам. Ма-ам. ...Доброе утро, мамочка!». Матери и отцы младших школьников и старших детсадовцев, может, и не побегут покупать этот сок, но настроение у них «улучшится» безусловно. Особенно если их дети начнут с утра играть «в рекламу»: «Ма-ам. Ма-ам. Ма-ам...»

Но еще больше настроение «улучшается» от рекламы молочного шоколада, призывающей к терпимости и всепрощению. Как нежно поправляют омоновцы шарфики на футбольных фанатах! Как ласково Отелло говорит: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Ну тогда спокойной ночи!». Эта реклама действует. И теперь все время хочется грызть молочный шоколад. Посмотреть на Галкина — и шоколадку в рот: милый, милый. Включить «Аншлаг» — и снова за шоколад: дорогие мои! Послушать новости — и вскрыть новую плитку: все будет хорошо.