Россия до сих пор не определилась, для чего именно ей нужны пилотируемые орбитальные полеты

П

осле трагедии с американским шаттлом оказалось, что вся надежда теперь на Россию. Поскольку на орбите – недостроенная международная космическая станция (МКС). Нужно обеспечивать ее жизнеспособность и продолжать намеченные программы. Готовы ли мы к этому? Чтобы ответить на этот вопрос, мы встретились со специалистами в области космонавтики. Перед вами – их обобщенное мнение.

Р

оссия едва не заработала сомнительный титул самой бессердечной страны мира. Во всяком случае, строить радужные прогнозы грядущего развития российской космонавтики после гибели американского многоразового корабля «Колумбия», как это сделали некоторые отечественные СМИ, явно не стоило. К тому же, по мнению специалистов, никакой пользы для нас от временного моратория на запуск шаттлов не предвидится. Дело тут даже не в неизбежном сокращении прибыли от так называемого космического туризма. Просто Россия до сих пор так и не определилась: для чего, собственно, нашей небогатой стране пилотируемая космонавтика?

Развитие космической отрасли в разных государствах происходило в разных направлениях. В России есть опыт работы на орбитальных космических станциях. А США построили несколько многоразовых кораблей, способных выводить на околоземную орбиту огромный груз. Ведущие европейские компании сейчас заняты разработкой корабля-спасателя.

Отсюда – неизбежное распределение ролей в мировой космической отрасли. Россия, потеряв «Мир», делилась своим уникальным опытом для строительства и эксплуатации орбитальных станций и подрабатывала предоставлением услуг «космического туризма». США обеспечивали большую часть финансирования и перевозок тяжелых грузов. А европейцы, участвуя деньгами и технологиями, выстраивались в очередь на космические полеты. Как это ни парадоксально звучит, именно России МКС не нужна: просто так летать в космос не имеет смысла.

Установившийся баланс нарушила катастрофа «Колумбии». Теперь для поддержания жизнедеятельности станции России придется значительно увеличить количество запусков собственных ракетоносителей. Да, наши носители – надежные и дешевые, но это не решает проблему лидерства.

У

держать МКС на своей орбите несколько сложнее, чем ту же станцию «Мир». МКС требует постоянного присутствия космонавтов. И если международная станция полетает несколько месяцев в беспилотном режиме, возвращать ее к жизни будет значительно сложнее и дороже.

Раньше МКС поддерживалась на заданной орбите как отечественными «Прогрессами», так и американскими шаттлами. Теперь остались только мы. Нам хватит этих кораблей, чтобы поддерживать орбиту. Но ведь нужно подвозить еще и продовольствие, воду, расходуемые материалы… Для работы в прежнем формате Россия не сможет обеспечить необходимое количество запусков.

Трудность заключается в том, что цикл изготовления «Союза» – два года. Если очень поторопиться, можно уложиться в полтора. Но все равно, даже если найти дополнительные деньги, новые корабли «Союз» появятся уже тогда, когда шаттлы опять начнут летать.

И самым логичным для МКС теперь стал бы переход на вахтовую схему работы станции «Мир»: отправить туда экипаж из двух человек. Осенью туда прилетят трое, причем один вернется сразу. Вот и получается, что до реабилитации оставшихся шаттлов необходимы четыре запуска – их обеспечат «Союзы».

В

свое время американцы взяли на себя большую часть снабжения МКС. За счет этого Россия могла запускать в космос туристов. Теперь о дополнительных, коммерческих, перевозках не может быть и речи. К тому же в качестве источника финансирования национальной космической программы «космотуризм» довольно сомнителен. Дело не только в престиже.

Космический туризм имеет много общего с торговлей оружием. В обоих случаях изрядная часть денег в виде комиссионных оседает в карманах посредников. Фактически сумма, остающаяся в казне, меньше стоимости изготовления одного космического корабля. И не включает стоимость подготовки и запуска одного корабля, цену самого носителя, обслуживание обширной наземной структуры управления полетами.

Зато положение американской авиакосмической отрасли, несмотря на трагедию с «Колумбией», катастрофическим назвать нельзя. Странам, которые уже заключили контракты с американцами, придется год-два ждать возобновления полетов. И это обойдется им дешевле, чем разорвать договор. Свою долю в этом секторе космических услуг американцы не отдадут. Они могут запускать спутники и одноразовыми носителями. США также могут выступить в качестве посредника и перепоручить европейским космическим странам свои обязательства. Но, во всяком случае, нам эти контракты не достанутся.

Наша доля рынка тоже никуда не денется. Стоимость постройки многоразового космического корабля – около миллиарда долларов. Один полет шаттла обходится в 400 миллионов. Если еще приплюсовать затраты США на техобслуживание челнока, стоимость его эксплуатации оказывается совершенно фантастической. Позволить себе вывести на околоземную орбиту спутники с помощью американских челноков могут не все. Поэтому многие некосмические страны предпочитают сотрудничать с Россией, Китаем и Европой.

Т

ак что воспользоваться временным бездействием сильного конкурента мы не сможем. Для нового прорыва нужно нечто иное: воля правительства и ясное понимание, чего мы на самом деле хотим достичь в космосе. Беда в том, что государство не поставило никаких стратегических задач.

Два года назад Совет безопасности принял документ «Космическая политика России». В нем термин «пилотируемая космонавтика» просто отсутствовал. Сказано только, что мы будем принимать участие в полетах МКС. Что это все значит? Государство не ставит перед собой никаких серьезных задач, связанных с пилотируемой космонавтикой? Ведь вопросы, которые стоят сейчас перед нами, поставлены еще в семидесятых годах. Оборонных задач мы тоже не решаем — военные занимаются только поддержанием того, что крайне необходимо для обороны, вернее — на что едва хватает денег.

И летать в космос мы продолжаем разве что для поддержания формы. Научных экспериментов в космосе Россия проводит крайне мало. Американцы, правда, еще меньше, но это только потому, что они иначе мыслят. Им нужно сначала все развернуть, подготовиться, не забыть о комфорте астронавтов, а потом экспериментировать.

У нас на «Мире» все было наоборот: каждая экспедиция насыщена научными изысканиями, так что продохнуть экипажу было некогда. А сейчас экипаж занимается строительством станции. Что нам с ней делать после — совершенно непонятно, тем более что значительные объемы российского сегмента и рабочего времени космонавтов «проданы», сданы в аренду американцам.

Да и другие космические проекты тоже уткнулись в логический тупик. О полете к Марсу говорят разве что политики-популисты, настолько он дорогостоящ. Все остальное, начиная навигацией и прогнозированием погоды и заканчивая военной разведкой, делают беспилотные спутники.

Вот и появилась точка зрения, что пилотируемая космонавтика нам вообще не нужна. Но недостаток автоматики состоит в том, что она может сделать только то, что в нее вложили. Космонавт все равно дешевле: чтобы создать автоматику для простейших манипуляций, которые совершает человек ежесекундно, требуются огромные ресурсы. Получается, что пилотируемая космонавтика нужна России «по бедности». А вот современный мир без космоса обойтись уже не может.