В Инженерном корпусе ГТГ — выставка Александра Древина

И

мя художника Александра Древина (1889–1938) — сподвижника Татлина, Малевича и Кандинского, профессора Вхутемаса и мужа прославленной «амазонки авангарда» Надежды Удальцовой — звучит в сознании глухо и печально. Тому тьма причин… Персональная выставка в Лаврушинском «Александр Древин в музейных собраниях» — первая в истории. В нее вошло около 80 работ из частных коллекций, Русского музея, Государственного музея Латвии, музеев Тулы, Новосибирска, Орла, Ульяновска, Барнаула. Привезти работы Древина из Баку и Йельского университета оказалось слишком дорого…

Р

ожденный в городе Венден (ныне Цеcис), в семье латышского слесаря Давида Древиньша, Рудольф-Александр начал рисовать поздно, в девятнадцать лет, зато его учителем был петербургский академик Вильгельм Пурвит.

В Москве, куда семью эвакуировали во время Первой мировой, молодой человек выставляется среди мэтров, все больше будущих: Грабарь, Фальк, Кончаловский, Лентулов. Несколько работ Древина покупают в Берлине на «1-й выставке русского искусства».

Его обвиняют в формализме и вместе с тем предлагают возглавить отдел искусств в Наркомпросе. С 1920-го Древин возглавляет мастерскую во Вхутемасе.

В южных горах или на берегу уральской речки Чусовая, вдали от гранитных берегов соцреализма, Древин пишет много и плодотворно. В палитре этих пейзажных и портретных серий возникают неожиданно яркие краски. Но и в них остается серая, вязкая экзистенциальная тревога, гнетущая модальность бытия.

А из подмосковного латышского колхоза, отдающего платоновской фантасмагорией, Древин привозит только карандашные наброски.

Неуемными «друзьями всех народов» был создан латышский культпросвет «Прометей». Древин его возглавлял. Всех участников обвинили в контрреволюционной деятельности и расстреляли в 1938-м — после допросов (их запись есть в каталоге выставки), на которых Древин признал своих «косуль» антисоветскими.

Реабилитирован в 1957-м. Его картинам, которые Надежда Удальцова хранила под видом собственных, было возвращено имя.

«Косуля в снегах», самая известная картина Древина, открывает цикл живописи 30-х годов.

Начало абстрактной композиции, фовистских автопортретов, юношеской серии «Беженки», с которой Древин покорил супрематическую Москву, — в двух безудержно солнечных подражаниях Сезанну.

«Обратное повествование» затягивает в воронку биографии, как затягивает в глубь каждой свинцовой, бессюжетной древинской картины скрытая в ней боль. Болтающийся в водной взвеси парус, обтекаемые неуютной водой купальщицы. «Окраина» с острым углом тюрьмы, «Двое в степи», «Быки», никчемные трактора и «Розовый куст» — они все, в сущности, лишь разные стороны одиночества. И обещание беды.

Ничего хорошего не будет под таким низким, набрякшим небом, в сером, холодном пространстве оттенка грязи, подсвеченном тяжелым багрянцем цвета свернувшейся крови. Длинным, мятущимся, будто плачущим мазком положены и краски пейзажей: человеку не дано обрести себя в природе, поэтому ему очень больно.

Живопись Древина — летопись тщетных попыток вжиться в мир. И настоящее искусство — не «вопреки», а «вне» истории.