Жизнь и смерть Валерия Брумеля содержат много загадочного

И

з немалого числа знаменитых и даже великих людей, с которыми меня сводили журналистская профессия или другие обстоятельства, Валерий Брумель наиболее отличался от кого бы то ни было. Никто не мог предугадать его поступок, ход, он все делал исключительно на свой манер, в своем неповторимом стиле. А в ответ на это очень много людей на земле стремились быть похожими на него, повторяли стиль его прыжков, подражали походке и жестам. Это касается в первую очередь ребят, которые занимались прыжками в высоту, а таких было в его времена несметно.

Если полистать подшивки старых журналов «Легкая атлетика», в которых ежемесячно публиковались списки новых мастеров спорта, то можно заметить: там значились преимущественно прыгуны-высотники и гораздо меньшую часть составляли бегуны, метатели, многоборцы. Все хотели прыгать в высоту! Через планку, через веревочку, через забор, да хоть и через перекладину футбольных ворот. И после Брумеля в нашей стране постоянно вырастали выдающиеся высотники: олимпийские чемпионы Юрий Тармак, Геннадий Авдеенко, Сергей Клюгин, чемпион мира Вячеслав Воронин, мировые рекордсмены Владимир Ященко, Рудольф Поварницын, Игорь Паклин…

Я тоже прыгал в высоту, мой личный рекорд – на четверть метра ниже, чем у Брумеля. В группе высотников нашей области все пацаны выстригали у себя на голове волосы этакими мысиками – копировали височные залысины Брумеля, это сказалось благотворным образом: человек шесть из нас стали мастерами спорта, а двое попали в сборную СССР. Перед Брумелем преклонялась не только провинциальная пацанва. В 1987 году в Риме, во время чемпионата мира, состоялось торжество, посвященное 75-летию ИААФ — Международной любительской федерации легкой атлетики, приехали звезды всех времен и народов. Американский высотник Дик Фосбери, олимпийский чемпион, изобретший фантастически красивый стиль, который стал называться «фосбери-флоп», попросил меня посодействовать в осуществлении давнего желания: Дик хотел встать на колени перед Брумелем. Я рассказал об этом Валере, он отказался от такого пафоса: «Лучше мы с Диком и с тобой посидим в номере и водки выпьем». Но Фосбери, парень, как известно, изобретательный, придумал ход. Он сказал, что хочет сделать Брумелю маленький презент – особые резиновые шнурки для обуви. И вот пришел с этими шнурками в номер к Брумелю и сказал, что должен собственноручно вдеть их в Валерины кроссовки, чтобы показать, как обращаться с новинкой. Присел на корточки перед Брумелем, на ногах которого были кроссовки, быстро вытащил из них старые шнурки, начал вставлять новые и – для удобства – опустился на колени…

Проезжая иногда по Яузской набережной, я выискиваю взглядом тот фонарный столб, который стал роковой вехой на пути величайшего спортсмена ХХ века. Валера однажды сам показал мне его: «Если бы этот фонарь стоял на полметра ближе, мы бы в него тогда не врезались на мотоцикле». А я всякий раз думал и думаю: «Если бы не этот столб, рекорд Брумеля был бы не 228, а сантиметров на 10–15 выше и вся его жизнь сложилась бы иначе, более счастливо». Но судьба – не киносъемки, неудачный дубль не переиначишь. Но почему так получилось! И странное нахожу объяснение этому зигзагу траектории, вспоминаю одну примету, которую можно и не принимать всерьез, ее и растолковать-то непросто.

У Брумеля была такая привычка: приземлившись после удачного прыжка, он всегда выскакивал на дорожку под планкой. Одно время это считалось даже нарушением правил, которые вроде бы гласили, что прыгун должен выходить с места приземления по-другому – вперед или вбок, но не назад, не под планку, иначе удачная попытка не будет засчитана. Может быть, Брумель этой своей привычкой отменил дурацкое правило. А может, этого правила и не существовало вовсе. Но есть одна не очень известная примета: нельзя проходить под сводом «собачьих ворот», под перекладиной, нависающей над головой, если есть иной путь. Долго рассуждать на эту тему бессмысленно.

Мы недостаточно полно представляем себе, насколько много Брумель сделал добра для людей. Прежде всего он научил нас не бояться высоты. Кто сказал, что человек неспособен взлетать над всеми немыслимыми преградами? Да вы только по-настоящему попробуйте, захотите! Для начала примените способ Брумеля: взвалите себе на плечи штангу весом 200 кг и чуть-чуть, на сантиметр, подпрыгните. Потом, освободившись от немилосердного груза, познаете истинную свободу и сможете летать без крыльев, воспарить хотя бы на двухметровую высоту. А вдруг Брумелю было суждено стать Икаром, летать по-настоящему, до облаков и выше, но боги Олимпа разгневались на него за дерзновенность и привязали к земле? Однако он и тут не подчинился, оборвал привязь, провалявшись несколько лет на больничных койках, и начал новые тренировки — с высоты по колено, а потом поднял планку на 20 сантиметров выше головы, и, если подумать, это был истинно сакральный рекорд, смысл которого публика не в силах оценить.

Еще один, возможно главный, подвиг Валерия Брумеля: он выправил жизнь множества людей, которым судьба поставила подножку. Извлек на свет Божий профессора Гавриила Илизарова, открывшего способ наращивания костей, их удлинения с помощью чудесного аппарата, похожего на некое инопланетное изделие. Метод Илизарова долго не признавала наша официальная ортопедия, а пациент Валерий Брумель и сам восстановил раздробленную голень, и прославил метод — появилась клиника, в которую со всего света поехали тысячи страждущих.

Я сказал, что судьба Брумеля могла бы быть более счастливой, если бы не мотоциклетная авария, случившаяся темным вечером в ноябре 1965 года. Но тогда бы Гавриил Илизаров не стал академиком и Героем соцтруда, остался бы безвестным провинциальным костоправом, а тысячи людей так бы и ковыляли по жизни, хромые и убогие. Брумель принял страдание, извлек из него избавление для страждущих. Я не призываю объявлять его святым. На небесах, куда попал Валера, разберутся и без наших подсказок.