В

се эти дни депутат Московской городской Думы Владимир Васильев разыскивал бывших заложников по больницам. И после этих посещений делился с коллегами неприятными новостями.

— Фразу «Ну что, мы снова заложники?» я услышал в 13-й больнице на второй день после освобождения, — рассказывает Владимир Васильев. — Здесь лежали три девочки-ученицы из моего округа. В воскресенье утром, в 10—11 часов, по телевидению прозвучала информация: бывшие заложники могут покинуть больницы. Отец одной из девочек учитель Виктор Кучерявенко звонит мне: «Блокаду с больниц сняли, можем забрать девчонок, поскольку у них там ни воды, ни одежды. Ходят в целлофановых пакетах». У нас даже мысли не было — после официального сообщения по телевидению — что мы их не заберем. Мы переступаем порог 13-й больницы... Но, оказывается, девочки не имеют права уйти, потому что еще не опрошены следователем прокуратуры. В это время за воротами клиники собираются родственники — десятки, сотни, пришедшие за детьми, мужьями, женами, друзьями. Все ждут. Я звоню в 7-ю больницу, где лежит еще одна жительница моего округа — престарелая учительница, тоже бывшая заложница. Она говорит: «Нас допросили, но выпишут завтра». То есть все наоборот. И очень по-нашему.

В больницу подтягиваются дополнительные силы следователей. В форме, в «гражданке», с холодными лицами. И не действуют на них ни депутатские мандаты, ни человеческое обращение. Между нами и ними, между ними самими, из разных округов и ведомств, — стена. Я все-таки добиваюсь, чтобы девочек опросили и отпустили по возможности скорее. Троих десятиклассниц опрашивают четверо следователей, двое из них — стажеры. Допрос по самой жесткой форме длится больше трех часов. С перерывом: «органы» обедают.

Начались истерики. В соседней палате разрыдалась женщина, бросилась на кровать. Она из Бишкека. Ей говорят: «Молчи, не то отсюда вообще не уедешь». В это время прошла информация, что люди начинают умирать от газа. Скончалась девочка из Казахстана. Вернулось напряжение, только отпустившее заложников и их родственников.

Заносят в палату только что выписанную пациентку. Пока она прошла допросы, проверки и добралась наконец до охранника на выходе, ей стало плохо.

Я заметил: следователи работали очень профессионально. Согласно УПК. Но так работают с преступниками! А с мирными людьми, пережившими самые тяжелые часы в их жизни?..

Мы уехали из больницы около восьми вечера. Девочки Татьяна Кучерявенко, Мария Шумнова и Наташа Казенова — с нами, в машине. Радуются, хохочут. Через секунду плачут. Опят смеются и опять плачут…

Я понимаю, что следователям легче было опросить всех скопом, чем потом бегать по домам. Но при чем здесь их удобства? Все-таки перед ними были не террористы... А работники прокуратуры мне отвечают: «Откуда вы знаете?»