Полвека назад, 12 августа 1952 года, в Москве были расстреляны осужденные по «делу Еврейского антифашистского комитета». Обвинение квалифицировало этих людей как «изменников родины»

Зачем был создан ЕАК

В апреле—мае 1942 года по указанию ЦК ВКП(б) под патронажем правительственного Совинформбюро, которым руководил Соломон Лозовский, был создан ряд антифашистских комитетов, в том числе и еврейский. Во главе его поставили знаменитого артиста, руководителя еврейского театра в Москве Соломона Михоэлса. В состав ЕАК подобрали семь десятков человек с именами, хорошо звучавшими за границей, — известных писателей, ученых, деятелей искусства, военных, руководителей промышленности и пр.

Задачи официально формулировались так: «Мобилизация еврейского населения за рубежом на борьбу против фашизма и пропаганда достижений СССР». В обоих направлениях комитет развил бурную, весьма эффективную деятельность.

За рубеж было послано более 26 тысяч статей и фотографий, представивших западной общественности нацистские преступления против евреев, борьбу Красной армии и советских партизан, вклад в нее евреев, достижения последних в различных областях хозяйства, науки и культуры СССР. Продукция ЕАК распространялась через восемь крупных западных агентств и публиковалась 264 периодическими изданиями в 13 странах.

ЕАК стимулировал создание еврейских комитетов помощи СССР. В США было создано 2230 (!) таких комитетов. Для Красной армии, для эвакуированных, для жителей освобожденных районов собирались деньги, одежда, обувь, продовольствие, медикаменты... Стоимость собранного составила до 100 миллионов долларов. Однако самым важным было воздействие еврейских организаций на общественное мнение США и Англии с целью увеличения военно-экономической помощи СССР.

Большую роль в этом сыграла зарубежная поездка Михоэлса и поэта Фефера летом 1943 года.

Они посетили 14 крупных городов США, участвовали в сотнях митингов, собраний, совещаний, приемов, пресс-конференций. Затем направились в Мексику, Канаду и, наконец, в Англию. Совокупная аудитория (включающая тех, кто слушал речи посланцев ЕАК непосредственно или по радио, читал их статьи, отчеты об их выступлениях, интервью с ними) составила до 10 миллионов человек.

В ходе поездки были установлены связи с еврейскими организациями названных стран, а также с Всемирным еврейским конгрессом и Всемирной сионистской организацией.

Все беседы делегаты вели с санкции и в присутствии советских дипломатов, через посольского переводчика. На самые важные встречи разрешение давал нарком иностранных дел СССР Молотов, согласовывая вопрос со Сталиным.

Крымский проект

Ввиду отсутствия в СССР иных еврейских организаций в комитет стали все чаще обращаться советские евреи.

Освобожденные из гетто и концлагерей жаловались, что им не возвращают жилье и имущество, эвакуированные — что препятствуют возвращению к родным очагам. С мест сообщали об усилении антисемитизма и отсутствии реакции со стороны местных властей. ЕАК призывал ставить эти вопросы перед партийными и правительственными органами, вести не только внешнюю, но и внутреннюю пропаганду и контрпропаганду.

Под напором снизу ЕАК, созданный для пропаганды на Западе и привлечения оттуда денежных средств, спонтанно превращался в орган несуществовавшей в СССР еврейской национально-культурной автономии.

Проявлением этой тенденции стала реанимация существовавшего в 20-е годы проекта — создать в Крыму еврейскую советскую республику.

Руководители ЕАК прозондировали позицию верхов, сообщив об обещании «Джойнта» помочь в осуществлении плана. Молотов ответил: «Напишите на мое имя и на имя Сталина докладную записку». В феврале 1944 г. записка была подана, однако вскоре был получен отрицательный ответ.

Через несколько лет, в 1948—1952 годах, Михоэлса (посмертно) и Фефера обвинили в том, что, находясь в США, они «вступили в преступный сговор с тамошними еврейскими националистами»; вернувшись в СССР, «информировали об этом сговоре Лозовского и других сообщников»; наконец, с ведома и согласия ряда членов ЕАК составили названное письмо, «добиваясь получения территории Крыма для создания еврейской республики, которую американцы рассчитывали использовать в качестве плацдарма против СССР».

С окончанием Второй мировой войны и постепенным вползанием мира в войну «холодную» связи ЕАК с зарубежными еврейскими организациями сходят на нет. В 1946—1948 годах отдел внешней политики ЦК ВКП(б) отклонил все предложения ЕАК о посылке делегаций на всемирные и национальные еврейские конгрессы и конференции, в том числе просоветские, не позволил еаковцам посетить ни одну из зарубежных стран. Лояльность советских евреев все чаще ставилась под сомнение.

Власть недовольна

С декабря 1945-го по ноябрь 1946 года ЕАК проверяли три комиссии ЦК. Они нашли, что комитет «явочным порядком присваивает себе несвойственные ему функции главного уполномоченного по делам еврейского населения и посредника между этим населением и партийно-советскими органами, а также роль политического и культурного руководителя еврейских масс…»

В пропаганде ЕАК обнаружили «излишнее выпячивание роли и активности евреев в Отечественной войне и социалистическом строительстве». Стремление проникнуть в еврейскую печать всех направлений было оценено как «политическая близорукость», «утрата элементарной политической бдительности». В сношениях ЕАК с зарубежными еврейскими организациями, отмечали работники ЦК, «постоянно выпячиваются якобы общие вопросы, касающиеся еврейского населения всего мира»: вопросы «общей культуры… Палестины… положения евреев в отдельных странах и т.п.». В результате «зарубежные еврейские организации и их представители стали рассматривать ЕАК… как «свой», еврейский комитет…»

Выводы звучали тяжкими политическими обвинениями: «Руководство ЕАК оказалось в плену буржуазной сионистской идеологии, характерной для большинства зарубежных евреев… Работники ЕАК не только включились в общий оркестр сионистов всего мира, но и оказались в фарватере политики американских Барухов…».

Подоплекой инвектив была изменившаяся ситуация в мире. Во время войны национальные чувства евреев, их солидарность использовались Кремлем в интересах СССР. В послевоенных условиях, в обстановке нараставшей конфронтации с Западом, те же чувства представлялись ему опасными.

В конце 1945 года Комитет партийного контроля предложил либо реформировать ЕАК, четко определив круг его деятельности, либо распустить в связи с исчерпанием задач, возложенных на него в годы войны. Три года советское руководство колебалось между этими альтернативами.

В марте 1948 года министр госбезопасности СССР Абакумов направил в правительство и ЦК записку, где в отличие от предшествующих документов содержалось прямое обвинение руководителей ЕАК в националистической деятельности и связи с американскими спецслужбами. Сталин, однако, не реагировал восемь месяцев — возможно, рассчитывая как-то использовать комитет в большой игре, которую вел тогда на Ближнем Востоке.

Известно, что Советский Союз, стремясь вытеснить Англию из Палестины, ослабить ее позиции в этом регионе и создать возможность своего проникновения туда, поддержал создание Государства Израиль. Когда армии соседних арабских государств напали на него, Сталин через советских сателлитов в Восточной Европе поставил молодому еврейскому государству оружие. Однако «медовый месяц» советско-израильских отношений оказался недолгим: выявилась иллюзорность надежд превратить Израиль в советский форпост на Ближнем Востоке.

Зато внутри страны флирт с сионизмом возымел неприятное для властей последствие — подъем национального самосознания советских евреев. Те с восторгом встретили создание нового государства. В ЕАК шли письма, индивидуальные и коллективные, с предложениями начать сбор средств на закупку вооружения для Израиля, направить на помощь ему советских добровольцев-евреев. Многие просили помочь им выехать в Израиль.

Еаковцы оказались в сложном положении. С одной стороны, им нужно было организовывать общественное одобрение советской поддержки Израиля, с другой, что было гораздо труднее, всячески сдерживать энтузиазм евреев. Положение комитета крайне ухудшили спонтанные манифестации в связи с появлением в столице посла Государства Израиль в СССР Голды Мейерсон (Меир), собиравшие по 10—20 тысяч человек.

Убийство Михоэлса

20 ноября 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило решение, поручающее МГБ «немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». Ряд членов комитета и работников Совинформбюро были уже арестованы. В конце 1948-го — начале 1949 года та же участь постигла наиболее активных членов президиума ЕАК, Лозовского и его помощников.

Михоэлса среди арестованных не было — он был убит еще в январе 1948 г. Всемирная известность, широкие связи за рубежом, осведомленность о секретных зондажных подходах Кремля к лидерам сионизма — все это сделало его неудобным и даже опасным. Последней каплей стало намерение председателя ЕАК познакомиться с дочерью Сталина и ее тогдашним мужем-евреем: по-видимому, в надежде лоббировать интересы советских евреев. Намерение истолковали как шпионаж, и Сталин отдал МГБ приказ — ликвидировать Михоэлса. Убийство представили как автокатастрофу, убитому устроили пышные государственные похороны, а убийц втайне наградили боевыми орденами.

Вслед за роспуском ЕАК были ликвидированы сохранявшиеся еще очаги еврейской культуры: распущены объединения еврейских писателей, закрыты еврейские издания, школы, театры, музеи.

Из магазинов и библиотек изъяли литературу на идиш, уничтожили даже пишущие машинки и наборные станки с еврейским шрифтом. По сфабрикованным обвинениям арестовали цвет еврейской творческой интеллигенции — 430 писателей, артистов, художников, музыкантов. Лишь немногие вернулись потом из тюрем и лагерей.

Государственный антисемитизм, зародившийся в СССР в конце 30-х годов, в эпоху «большого террора» и утверждения сталинского единовластия, в конце 40-х и начале 50-х годов достиг апогея. Произошло это в силу ряда причин — дальнейшей шовинизации национальной политики, обострения противостояния Западу, оценки Сталиным сионизма как «ударной силы империализма США», а советских евреев как его потенциальной «пятой колонны».

«Дело ЕАК»

Следствие по «делу ЕАК» шло более трех лет. Многодневные изнуряющие допросы, длительное лишение сна, многочасовые «стойки», кончавшиеся потерей сознания, карцеры без отопления, света, еды и коек и непрерывные угрозы, глумления, издевательства… Когда это не действовало, в ход шли жестокие побои.

В марте 1952 года 15 человек — Лозовский, Фефер, главврач московской больницы Шимелиович, известные писатели и поэты Бергельсон, Маркиш, Квитко, Гофштейн, преемник Михоэлса на посту руководителя ГОСЕТа Зускин, академик Лина Штерн, бывший замминистра госконтроля Брегман, бывший завотделом Совинформбюро Юзефович, журналист-переводчик Тальми, редакторы Ватенберг и Теумин, переводчица Ватенберг-Островская — были преданы суду по обвинению в шпионаже и пропаганде буржуазного национализма.

Министр госбезопасности Игнатьев направил обвинительное заключение Сталину с предложением осудить всех, кроме Штерн, на смертную казнь. Политбюро ЦК ВКП(б) согласилось.

Однако далее сценарий не сработал. На первом же заседании суда (закрытого) Шимелиович, Лозовский, Маркиш, Брегман заявили о своей невиновности, 9 человек признали вину лишь частично. А в ходе дальнейшего разбирательства все обвиняемые отказались от вымученных признаний. «Дело ЕАК» затрещало по швам. Председательствующий генерал Чепцов прервал процесс и поставил вопрос о возвращении дела на доследование.

Он обращался в высшие судебные, государственные, партийные инстанции, пока не дошел до Маленкова.

Второй человек в партии бросил Чепцову: «Выполняйте решение Политбюро!». Впоследствии Маленков заявил: «Все, что он (Чепцов) сказал, я не посмел не доложить Сталину».

Дисциплинированные солдаты партии, Чепцов и двое других судей, вынесли 13 подсудимым смертные приговоры. Штерн получила пять лет ссылки (крупный ученый, полагал Сталин, может пригодиться). Брегман, чье дело из-за болезни было отложено, вскоре умер в тюрьме.

Политбюро отклонило просьбу осужденных о помиловании. 12 августа 1952 года приговоры были приведены в исполнение. Тела расстрелянных сожгли в крематории Донского монастыря в Москве, а прах свалили в общую яму.