Протесты ученых – это битва с дураками

Б

елые халаты. Вполне осмысленные лица. И монотонный перебор ногами асфальта старого Симферопольского шоссе. Один километр, другой, третий… десятый… Двадцатый. Марш протеста ученых по маршруту Пущино – Москва внешне — как побег врачей из дурдома.

Я поделился своими наблюдениями с одним из участников марша, биохимиком из Пущино Вадимом Шаровым.

– Чуть-чуть копни — и ты поймешь, что наша ситуация гораздо хуже, чем в дурдоме, – усмехнулся Вадим.

Действительно. Стипендия студента Пущинского государственного университета — 200 рублей, аспиранта – 400. С проживающих в общежитии студентов и аспирантов попытались «снять» по 700 рублей в месяц. В каком же дурдоме такое возможно?

Меня просвещают, и я узнаю, что отчисления этого года на фундаментальную науку в России составляют только полтора процента из всей расходной части бюджета. Хотя биотехнологии, которыми большинство участников марша занимаются в Пущино, могут принести стране миллиарды. Западной науке многие разработки, которые уже освоили наши биофизики и биохимики, пока недоступны. Но каждый день, каждый час нас нагоняют там, где мы остановились. А кое-где мы уже безнадежно отстаем.

Философски настроенный парень идет с плакатом, на котором выведено огромными буквами: «Мы не просим, мы требуем свои 4%».

– Это не откат, – объяснил мне один юный аспирант. – Этот процент бюджета на фундаментальную науку заложен в законе. Хотя и это крохи.

Подходим к повороту на Силикатную. Мимо колонны со свистом проносятся машины. Из двух иномарок приветственно задудели в клаксоны. Коротко стриженный мускулистый мужик из красной «девятки» с тонированными стеклами что-то весело отчебучивал сопровождавшему колонну ученых гаишнику.

– Ой, какие молоденькие, – разочарованно заголосила стоящая на обочине тетка с авоськами. – Неужели все ученые?

– Поверь мне, – сказал Вадим, – большинство из наших ребят уже через год смогут похвастаться серьезной научной публикацией как в наших, так и в зарубежных изданиях. Научный центр в Пущино – это почти все, что еще осталось от нашей науки. К нам со всей России, уже после вузов, приезжают и учиться, и работать. Из стран СНГ приезжают.

– Я из Москвы приехала, – обернулась магистр Юля и сразу же пошутила: – Денег нет. Теперь домой пешком идти приходится.

Симпатичная Юля еще несколько раз веселила нас шутками. Помрачнела только раз. Когда я спросил ее о перспективах.

– Уезжать придется, – ответила она.

– Куда уезжать? – не понял я.

– Не в Москву же. В Москве с наукой никак. Нам из-за границы приглашения шлют. – Она кивнула на плакат «Хочу работать дома, а меня выгоняют в США».

– И в Чехию с Польшей выгоняют. И в Канаду. И в Сингапур. И в Иран с Южной Кореей, – добавил Вадим. – В Штатах, конечно, завлабом и в тридцать с небольшим стать можно, а не в шестьдесят, как у нас. Но там ты на всю жизнь будешь мигрантом, а дети будут мечтать поступить в колледж на продавца или, в лучшем случае, выйти замуж за юриста. Я хочу нормально жить и заниматься наукой дома.