«Поговори с ней» (режиссер Педро Альмодовар)

М

астер эклектики, поэт кича, художник-экстремист снял в общем-то вполне «вегетарианское» малоэпатажное, но, как всегда, очень человеческое кино. Как ни удивительно, отсутствуют трансвеститы, страдающие от неразделенной любви гомосексуалисты, сладострастные убийцы и старательные служанки-лесбиянки. Все много скромнее. Есть два героя. Первый – медбрат, медсын и медлюбовник. Чуть ли не сызмальства долгие годы ухаживал за больной матерью. Когда мать умерла, эти жизнетворные навыки не могли пропасть даром: девушка-танцовщица, которую медбрат втайне боготворил, впала в результате автокатастрофы в многолетнюю кому. Так застенчивый влюбленный обрел счастье: он владеет любимой.

Другой медбрат – писатель и журналист (излюбленные профессии режиссера). И его история, как водится у Альмодовара, зеркально отражает первую. Журналист влюбляется в тореадора. Не подумайте плохого, тореадор – женщина. Правда, особенная. Лидия – полное олицетворение любимого Альмодоваром женского типа: крупной лепки черты, особенно нос, бархатные выразительные глаза, мускулистое и вместе с тем гибкое, как у змеи, тело. Если можно так сказать, то это воплощение женщины-мачо. Экзотичное соединение мужественности, самоотверженного героизма и нескрываемой сексапильности воплощено наиболее ярким образом в танце перед раненым быком на манеже корриды.

Разъяренного быка не могут привлекать ни красная тряпка, ни мужланы от корриды — его притягивает лишь эта женщина. Израненный (ая?) тореадор тоже впадает в кому. Так излюбленный прием телесериалов превращается в метод очередных психофизических исследований Альмодовара. Под лупой — спящие женщины и действующие мужчины. Но кто кем управляет и кто больше «действует»? Вопрос…

Альмодовара признано почитать глубоким знатоком и властителем женских дум. Тут – совершенно иная картина. Женщины существуют больше как предметы неодушевленные, хотя и священные. Две героини, нашедшие безмятежный покой в коме, похожи на мадонн из католических храмов. Их так же тщательно протирают губкой с пеной, за ними бережно ухаживают, словно боясь разбить, оберегают от чрезмерного света и холода. И женщины, обычно вздорные, неуправляемые, непредсказуемые, ведут себя как ангелочки. Безропотно принимают ухаживания женихов, не капризничают и долго внимательно слушают их монологи и продолжают возбуждать в своих избранниках всю гамму чувств. Как важно быть услышанным. Не бойся. Поговори с ней. Расскажи о своей боли. Женщина – существо загадочное, она и в коме непредсказуема. Она все поймет. И, как истинная женщина, сделает все по-своему. Балерина – проснется. Тореадор – умрет.

Альмодовар, как обычно, собирает свою мозаику из осколков мыльной оперы. Но осколки эти, неузнаваемые в прихотливой и ярко раскрашенной сюжетной полифонии, похожи на всполохи символов. А самый жалкий инфантильный герой, тот самый санитар и цирюльник, двигаясь по лабиринту сюжетных хитросплетений, вырастает в трагический образ жертвенной, невероятной силы любви. И потому высказанное недавно режиссером — представителем контркультуры признание в тяге к морализму (воспринятое многими как очередная мистификация) сегодня выглядит вполне искренним.

И подтверждается его работами.