Что делать родителям, если их ребенок — талант
К
огда умерла Ника, стало ясно: то, о чем мы так долго мечтали, неосуществимо. Они не бывают, не могут быть счастливы – те, кого с детства готовили к Будущему. Те, для кого Будущее наступило слишком рано: «ты поймал полуденного демона в шесть утра».
Девочка Ника покончила с собой. Был еще спившийся мальчик Сережа, певший про «голубой вагон», — он умер от инфаркта. И мальчик Миша, герой «Бронзовой птицы», ставший бандитом и застреленный в собственной квартире вместе с мамой. И девочка Надя, рисовавшая тушью пушкинскую эпоху, жившая по жесточайшему графику, составленному для нее отцом, а потом умершая в тинейджерском возрасте от кровоизлияния в мозг.
Можно, конечно, вспомнить и менее трагичные случаи. Мальчик Женя, игравший на рояле с рихтеровским вдохновением — и ставший, в общем, вполне заурядным исполнителем. Мальчик Федя, фантастически востребованный в кино – и до сих пор вяло мелькающий во второразрядных сериалах и никому не интересных передачах. О прочих мальчиках и девочках – Диме, Яне, Инге, Егоре, Юре и Сереже – иногда пишут в глянцевых журналах, типа «кем они стали? надо же, не пропали». Но чего бы они в жизни ни добились, им больше никогда не пережить того слепящего успеха, того счастливого «я все могу, меня все любят, я всем нужен», которые в их судьбе опередили нормальное течение времени. И все это как-то совсем невесело.
Можно, конечно, вспомнить о девочке Джоди, которая стала звездой в 10 лет – и ничего, не пропала, ныне хорошая актриса и даже режиссер. Потом еще девочка Ванесса, которая начала петь в мини-тинейджерском возрасте – и до сих пор, в общем, поет, недавно вот мужа себе завидного отхватила. Девочка Дрю, на почве активной киношной востребованности выпив, выкурив и вколов в детстве все, что только можно, как-то все же выкарабкалась и сейчас востребована даже еще более активно. Мальчик Майкл опять же снискал в шоу-бизнесе королевский титул, чему не повредили даже многочисленные пластические операции.
Но не будем забывать о такой штуке, как – простите, простите за набившее оскомину! – ментальность. Она бывает, например, голливудская. Это когда нужно создавать себе начальный капитал. Прочное, стабильное положение. Чем раньше о тебе узнают, тем быстрее ты обзаведешься соответствующими связями, контрактами… Здесь важна не твоя гениальность, а деньги, которые ты можешь на ней заработать. И, пожалуй, такая четко дозированная, грамотно «спиаренная» ставка на детскую гениальность не так страшна, как славянская бескорыстная одержимость: «ах нет, нам не нужны деньги, нам нужно, чтобы мир узнал, проникся, прочувствовал… и, кстати, нам всего шесть лет». Хотя, с другой стороны, где сейчас голливудский баловень судьбы Макколей Калкин? Вы еще помните, кто это?
Вы спросите: а что же делать, если ребенка буквально рвет талантом? Я отвечу: ничего. И побейте меня теперь камнями.
Но я думаю так: пишет, допустим, ваша кровиночка стихи ночами – пусть пишет. А вы их аккуратно в папочку собирайте – и все. Не посылайте никуда, не показывайте «специалистам». Пусть даже стихи сколь угодно «гениальные». А папочку-то откройте, когда кровиночке стукнет, к примеру, восемнадцать. И если стихи по-прежнему поражают, а кровиночку по-прежнему распирает, тогда пусть посылает и показывает. А если теперь, когда кровиночка подросла, стишки-то выглядят довольно-таки убогонькими – тогда не из-за чего городить весь этот сыр-бор. Гениальность – априорная категория. Ее не может быть меньше или больше. И стихи не могут стать менее гениальными оттого, что их автору стало чуть больше лет. В противном случае, коли вы руководствовались доводами типа «ему всего пять, а он уже постиг природу любви и смерти!!!», получается, что вы свою кровиночку хотели использовать как уродца. Бородатую женщину или там карлика. Стартовали то есть не от стихов, а от «всего пять лет».
Если кровиночка танцует божественно или норовит сочинить симфонию, на слух чего-то там подбирая на фоно и не зная при этом нот, — замечательно. Но значит ли это, что ребенка теперь надо намертво приковать к балетному станку или пианино? Или, может, пусть все-таки немножко побегает? Чтоб, значит, не казались ему иностранцами сверстники, обсуждающие какие-нибудь «классики», «резиночки» или чем там они теперь увлекаются. Может, пусть себе, как все нормальные дети, пару раз в неделю занимается танцами или музыкой, но при этом не считает себя гением со всеми вытекающими? Талант себе станет шлифоваться (и никуда не денется, если его осторожно подкармливать), а ребенок не станет заложником родительского тщеславия. А? Нет?
Ведь что нужно нормальным родителям? Чтобы их ребенок был здоровым, счастливым, неиспорченным, не-изгоем? Или чтобы весь мир пел хвалу скромно улыбающейся дамочке за то, что она – чуткая мать, не проглядела и всю себя посвятила?
Она-то посвятила, а ребенку утром вставать не хочется, потому что предстоит ему каторга, беготня цирковой обезьянки по кругу, и от этого кошмара не спасают лошадиные дозы витаминов и обильные похвалы. И от фотовспышек ребенок сначала испуганно вздрагивает, а потом заученно улыбается, потому что так принято во взрослой жизни, куда его насильно втащили. Хорошо всем, кроме героя суматохи. Скоро он начнет проклинать свой дар. И своих родителей, дар заметивших и взрастивших…
Бывают, конечно, варианты и вовсе отвратные. Сегодня таковых – все больше. Это когда у людей есть и дети, и деньги. И когда они думают, что за свои деньги должны обеспечить своим детям…ля-ля-ля… Причем одаренность ребенка в данном случае очень спорна. Приведу пример. Конкретный. Без комментариев.
Есть, значит, газовый король. Такой себе мужик, богатый очень. А у него – две дочки. Старшей — восемь, младшей — шесть. Младшая год назад сподобилась за папины деньги стать королевой детского модельного мира (ребенок себе и ребенок, волосики, глазки, ушки, коленки, ничего особенного, кроме папиных газовых денег, конечно). Старшая, надо думать, сильно страдала от ревности. Но роли распределены, ничего не поделаешь. Если младшая – признанная красавица, то у старшей надо поискать какой-нибудь другой талант. Однажды чуткая мама, видимо, услышала, как доча мурлычет песенку, иногда даже не очень фальшивя. Так, собственно, и был обнаружен требующий немедленного внимания и развития дар. Гениальная музыкальность. Три диска с песнями. Собственное шоу. Причем для этого шоу папа нанял за газовые деньги российских звезд первого уровня. Они мало того что выступили на подпевке у малышки, так еще и во всех интервью хвалили, желали и закатывали глаза.
Девочка совершенно опупела от собственной незаурядности. Ощущение собственной незаурядности вкупе с папиными деньгами возымело необходимый эффект. Очень противной, надо сказать, стала девочка. Журналисты, приглашенные на пресс-конференцию по случаю шоу, прождали ее два часа — им без затей объяснили, что певице делали прическу в салоне. Потом начался полный ужас. Оказалось, что девочка понятия не имеет о том, откуда взялся претенциозный псевдоним Фрези Грант: ей не удосужились рассказать гриновскую историю. Она не знала, о чем поет в своих англоязычных песнях. И к тому же попросту не умела себя вести. С отвратительными ужимками она встречала каждый вопрос. Выслушав, медленно мерила журналиста взглядом сверху вниз, потом отворачивалась, резко отъезжала вместе с креслом и принималась сосать палец.
Сознавая провал пресс-конференции, величаво поднялась с кресла газовая королева и, по-змеиному изогнув шею, очень тихо сказала буквально следующее: «Уважаемые журналисты! Я знаю, что вы любите писать острые статьи. Так вот, у моей дочки очень хрупкая психика, она плачет ночами, она еще очень маленькая, и я защищаю ее от малейших потрясений. Предупреждаю вас: не забывайте об этом и не обижайте мою девочку». Молчание. Неуютное ощущение незримого присутствия газового короля. После чего – поток льстивых статей на тему гениальности ребенка. Интересно, если у тебя такая хрупкая и нервная дочка, какого же черта ты ее тащишь на эти галеры?
А на шоу случилось следующее. Младшая сестра вынесла букет в подарок старшей. Вручила. И осталась стоять на сцене. Ослепленная огнями, фотовспышками… Ей шипели из-за кулис, ее улыбчиво пытались утащить от сегодняшней триумфаторши. Но шестилетний ребенок уйти не мог. Это все было – ее. Пережитое год назад, но не забытое. Она стояла-стояла – и начала реветь в голос. Восьмилетняя героиня смотрела на нее довольно-таки зло. А приличествующие случаю умиленные улыбки в зале как-то попригасли, все постепенно замолчали. И осадок остался после этого вечера гадостный. И мысли всякие ненужные стали посещать: мол, а что будет с этими девочками, когда они вырастут?
А ответа долго искать не надо. Жизнь вообще щедра на подсказки. Только мы их не видим. И она тогда подсказывает так, что – искры из глаз. Вопрос: кого нужно лишать родительских прав – тех, кто забывает о своем ребенке, или тех, кто занимается им слишком рьяно? Вы правда так думаете? И после Ники – тоже?
