О

фициально службу идеологической кастрации учредила Екатерина Вторая, углядев прямую зависимость между памфлетами на французскую королеву и ее печальной кончиной. Понять ее можно — кому ж охота под топор! С тех пор государство пыталось с помощью цензуры установить с прессой гаремные отношения. В идеале она должна: раз — лежать, два — лежать тихо. Пресса же, напротив, страстно жаждала свободной любви и, когда ей удавалось на краткий период вырваться на волю, от долгого томления пускалась во все тяжкие, быстро оказывалась на панели, откуда и водворялась на исходные позиции. История длится уже два века, и конца ей не видно…

Газета «Страна», несмотря на воспрещение розничной продажи отдельных ея нумеров, упорно продолжает усвоенное ею вредное направление, заявляя об отсутствии у правительства «искренности и сколь-нибудь рациональных идей, последствием чего явилось всеобщее недоумение и обнищание». Министр внутренних дел определил применить к газете Первый пункт временных правил о печати 27 августа 1882 года. Теперь редакция обязана предоставлять номера цензору накануне выхода в свет не позднее 11 часов вечера, а цензор имеет право задерживать их своей властью. Настоящий случай — первое применение закона.

П

редставляется, что вся Россия — редакция и где-то в угловом кабинете хмурый человек безжалостно марает статьи. О дачных грабежах и об утопленниках можно, а о конфликте земства с исправником — на куски и в корзину. «Пожалуйста, поменьше политики, — говорят нам. — Народ охладел к политике». Если насчет охлаждения правда, то здесь кроется большая опасность. В России место политики всегда занимало мародерство.

В

заседании судебной палаты слушалось дело редактора еженедельного журнала «Книжка за книжкой» г-на Крисько, обвиняемого в распространении путем публикации вредной статьи «Армия и 9 января 1905 года». Защитник предложил заменить распространение на хранение, поскольку из 1000 экземпляров, сданных в книжную лавку, не было куплено ни одного. Суд согласился и приговорил Крисько к трем годам исправительного арестантского отделения.

Редактор «Биржевого вестника» В.Ф. Корш уехал за границу вследствие крайнего расстройства здоровья. Подписчикам взамен «Вестника» будет рассылаться «Изящная литература».

В

ойну местным газетам объявил нижегородский голова барон Дельвиг. В них было сделано несколько замечаний по поводу городских театральных репертуаров. После чего по приказу головы была прекращена выдача из управы сведений и справок. Если по части репертуара нужна особая политика, то о чем же говорить в печати свободно? Ах, барон Дельвиг, барон Дельвиг! А еще носите литературную фамилию!

Ж

ить, не зная утех, страдать, не зная конца страданиям, и никогда не радоваться — таков удел теперешних прогрессивных газет. Он выпал на долю и закрытого «Часа»...

В

ыступления Ленина в газете «Правда» нервируют среднего петроградского обывателя, и на каждом шагу раздаются возгласы: «Почему ему не запрещают расшатывать нашу оборону?». Да, свободу слова, какой пользуется Ленин, не допустила бы ни одна организованная власть. Но не будем ссылаться на Европу, пример которой выдвигался часто самодержавным правительством в оправдание насилия государства над личностью.

К

онечно, выступления Ленина могут повлечь за собой явления очень печальные, но не настолько опасные, чтобы, запрещая, жертвовать из-за них самими принципами свободы.

Ну а если все же, вопреки всем чаяниям, приведет русскую свободу к гибели? Придется признать, что политически незрелый народ погиб потому, что лучшей участи не стоил…

Ц

ентральный комитет печати протестует против недопустимых приемов полемики и травли рабочей газеты «Правда» «Маленькой газетой» и другими буржуазными изданиями и объявляет, что им будут приняты все меры защиты.

Р

ешением СОВНАРКОМА созданы и начали незамедлительно действовать специальные трибуналы, облеченные правом по своему усмотрению закрывать редакции газет, арестовывать ее сотрудников и продукцию.