Люди-невидимки и единый государственный экзамен

Д

епартамент образовательных программ и стандартов общего образования довел до сведения граждан, что в этом году самый страшный выпускной экзамен — сочинение — будет организован по-новому: «Общеобразовательные учреждения каждого из 89 субъектов ... будут информированы по региональному телевидению о номере комплекта тем сочинений по литературе. В день экзамена в студии в прямом эфире в момент начала экзамена с использованием лототрона (или аналогичного устройства) будет определен номер экзаменационной работы».

Н

адо отличаться редкостной языковой и моральной бесчувственностью, чтобы в официальном документе использовать слово «лото-трон», наводящее на самые издевательские «лохотронные» ассоциации.

Что выпускные экзамены в школе абсолютно не нужны ребенку и только отнимают у него силы и время, давным-давно было очевидно для каждой семьи. Понятно, что родители старались избавить и без того перегруженного абитуриента от участия в этом отжившем и тягостном ритуале. Так как освобождение давала медицинская справка, а найти абсолютно здорового старшеклассника в наши дни мудрено, то неучастие в выпускных экзаменах стало массовым. От каторжного и бессмысленного мероприятия спасались «по справке» до 40% выпускников. Два года назад любые освобождения от экзаменов были запрещены, и участвовать в экзаменовке теперь приходится даже очень больным, а не просто «прибаливающим» детям.

Тогда же, два года назад, возникло подозрение, что вслед за обязательной экзаменовкой вновь введут конкурс аттестатов и ученик будет прикован не только к выпускным экзаменам, но и к каждой хорошей отметке, над которой, естественно, придется «работать». Реальность оказалась страшнее: единый государственный экзамен (ЕГЭ), который должен стать и выпускным, и вступительным одновременно.

По-моему, тут проясняется ответ на вопрос: кому же так настоятельно нужны выпускные экзамены? Они нужны тем, кто продвигает идею ЕГЭ: детей хотят до такой степени замучить, чтобы в едином экзамене будущие выпускники увидели избавление.

Особенно настойчиво нас уверяют в том, что ЕГЭ — настоящее спасение для бедных семей, для талантливых ребят из глубинки. Это не просто ложь, а ложь бессовестная.

Система ЕГЭ предполагает, что дети всей страны сдают некие тесты, а по результатам тестирования получают Государственные именные финансовые обязательства (ГИФО), которые различаются в зависимости от оказанных успехов. Уровни успеха обозначаются буквами: А+ (отличники), А, Б, В, Г. Какие именно деньги соответствуют каждой букве, неизвестно. В педагогической газете «Первое сентября» Александр Адамский замечает, что «называют разные суммы, максимум — 18 тысяч рублей» (21 мая 2002, № 34).

Совершенно очевидно, что удавиться за восемнадцать тысяч можно, а учиться на них нельзя. Хотя чаще называют куда меньшие цифры: 9 тысяч рублей максимум, 750 — минимум. Не думайте, что ноль пропущен: семьсот пятьдесят.

Понимают ли граждане, что без ЕГЭ-ГИФО у малообеспеченного, но умного, талантливого, знающего абитуриента был шанс поступить на бесплатное отделение, а теперь платить придется всем абсолютно? Платные отделения такими и останутся, а поступившие на бесплатное и принесшие вузу свое ГИФО станут доплачивать. Этот момент пропагандисты ЕГЭ аккуратно затушевывают. Кто не способен доплачивать весомые тысячи, тому придется выбирать самый завалященький вузик, где доплата сведется к пяти примерно тысячам в год.

Об этом если упоминают, то под сурдинку, зато громко кричат о том, что абитуриенты смогут рассылать документы во сколько захотят вузов, их «по почте» примут сразу в несколько, а они будут придирчиво выбирать, какой лучше, причем талантливым мальчикам и девочкам из глубинки никуда не нужно будет ехать.

Возьмем благоприятный вариант — «зачислили сразу в несколько вузов». Семья выбрала, какой больше нравится. Но в остальных-то тоже ждут зачисленного! Ждали, условно говоря, сто человек, а появились пятьдесят. Ректораты с деканатами спохватились и отписали отвергнутым, что ошибочка вышла, приходите и приезжайте, приглашаем. Пригласили на этот раз с запасом, а приглашенные явились все как один. Теперь оказалось сто пятьдесят. Лишним пятидесяти опять от ворот поворот...

Возможная ситуация? В высшей степени. Разработчики проекта о ней тоже молчат и вообще так грубо игнорируют интересы вузов, что было бы странно, если бы многие ректоры не пытались истребить егэшное начинание. Кому может понравиться, что придется принимать не «живых» ребят, которые показали «живые» знания, а конверты с бумагой?

С какой стати ректоры должны верить бумажке, в которой неизвестно кем неизвестно на каком основании выставлены какие-то цифры?

Насчет «неизвестно кого» читаем «Положение о проведении единого государственного экзамена»: «Для проведения ЕГЭ государственный орган управления образованием субъекта Российской Федерации создает государственную экзаменационную комиссию, в состав которой входят представители органов исполнительной власти, органов управления образованием различных уровней, образовательных учреждений».

Год назад министр образования Владимир Филиппов в интервью в приложении к «Независимой газете» «Круг жизни» обосновал необходимость введения ЕГЭ так: «Наши школьные аттестаты во всем мире не признают, потому что оценку в аттестат у нас выставляет школьный учитель. Покажите мне педагога, у которого поднимется рука самому себе поставить «два» (13 апреля 2001 г., с. 5).

Итак, школьному учителю веры нет, он очковтиратель. Вузовскому преподавателю тоже веры нет: он репетитор и взяточник. А «представители органов исполнительной власти и органов управления образованием», которые войдут в государственную комиссию, не на Земле, должно быть, родились. Это кристально честные, объективные и компетентные инопланетяне, которые вообще не знают, что такое взятка, и баллы, за которыми стоят какие-никакие, но деньги, будут выставлять объективно, безвозмездно, с мыслью исключительно о благе народа.

Но если в госкомиссиях действительно будут заседать кристальные инопланетяне, все равно ничего хорошего у них не выйдет. Потому что основанием для самого честного выставления экзаменационных баллов являются тесты, а они настолько ужасны, что даже сторонники ЕГЭ не могут этого не признавать. Тесты, темы сочинений — это вообще отдельный и злой разговор.

По данным, приведенным вице-премьером Валентиной Матвиенко, семьи абитуриентов при переходе от школы к вузу тратят до миллиарда долларов. Даже если поверить в эту невероятную цифру, придется сказать, что деньги все-таки потрачены на реальное дело: ребенок учится.

Несмотря на все неприятности и несправедливости при поступлении в институты-университеты-академии, принципиально неотменяемой остается их заинтересованность в талантливых и подготовленных абитуриентах. Умные головы, а не только родительские кошельки и связи, нужны самым престижным вузам, иначе от их престижа ничего не останется. Но при ЕГЭ вместо своей умной и светлой головы мальчики и девочки смогут предъявить только бумажку. А над бумажкой родителям придется так серьезно «работать», что гипотетический миллиард у российских семей отнюдь не задержится. Причем деньги придется тратить не на репетитора, который «дерет», но все-таки знания дает и поступление гарантирует, а на филькину грамоту, которая, во-первых, получена не за знания, а за натасканность в никому не нужных и засоряющих память тестах, а во-вторых, совершенно ничего не гарантирует, сколько бы нас ни уверяли в обратном.