НАТО оставляет нам форточку в Европу

    **27**  мая 1997 года в Париже Борис Ельцин и лидеры тогда еще 16 стран НАТО подписали Основополагающий акт об отношениях между Россией и Североатлантическим альянсом. Был создан Совместный постоянный совет Россия—НАТО — консультативный орган. Все это предшествовало Мадридскому саммиту, который выдал путевки в НАТО Польше, Чехии и Венгрии.<br>        28 мая 2002 года Владимир Путин и лидеры уже 19 натовских стран на военной базе Пратика ди Маре под Римом подпишут документы о новой формуле отношений Россия—НАТО и новом механизме совместного принятия решений в области безопасности. А в ноябре состоится саммит в Праге, на котором приглашения в НАТО получат до семи стран-кандидатов: Латвия, Литва, Эстония, Словения, Словакия, Болгария, Румыния.<br>        При внешней схожести ситуаций есть основания верить, что это не просто историческое дежа-вю. Хотя бы потому, что было 11 сентября прошлого года...<br>        <br>         **Р** оссия не вступила в НАТО — ни полностью, ни почти что, как это поспешил объявить итальянский премьер Сильвио Берлускони, видимо, под ярким впечатлением сочинской встречи с Путиным. НАТО (Организация Североатлантического договора) остается самой собой, а новую связь с Россией можно представить как альянс с альянсом.<br>        Все 19 стран НАТО и Россия, каждая в своем национальном качестве, вступают в некую новую организацию «двадцати». Круг ее компетенции будет закреплен в документах, которые будут подписаны 28 мая. Но еще до этого стало известно, что Россия предположительно сможет делать благодаря «двадцатке», а чего — нет. Новый формат позволит принимать совместные решения и вместе действовать в тех сферах, где есть общий интерес. Во-первых, сосредоточится на практических проектах, где у НАТО и России есть общая цель. Во-вторых, даст России возможность участвовать в создании механизмов сотрудничества в таких областях, как борьба против терроризма, нераспространение оружия массового уничтожения, ликвидация чрезвычайных ситуаций. Но этот формат не даст России права вето на действия альянса в какой бы то ни было сфере, не станет «черным ходом» для вступления России в НАТО, не ограничит право НАТО принимать собственные решения. НАТО — это НАТО, а «два-дцатка» — это «двадцатка». <br>        Мушкетерский принцип «один за всех и все за одного», облеченный более полувека назад в строчки 5-й статьи Вашингтонского договора, относится только к членам НАТО. Российский спецназ не обязан по сигналу готовности развертываться в Сицилии или Флориде, чтобы помочь итальянцам или американцам отразить нападение инопланетян. Аналогично и натовцы не должны защищать Курилы, Дагестан или какой-нибудь Даманский.<br>        И сейчас это, видимо, оптимальная форма отношений между западным военным союзом и соседней державой, которая не собирается, а по целому ряду причин и не может стать его частью. Много это или мало? В таком ключе спор представляет лишь теоретический интерес. Ничто не мешало и в старом формате решать амбициозные задачи сотрудничества. Сама по себе «два-дцатка» — это перестановка стульев. Но и новый шанс. Как выразился, отвечая на мой вопрос, постоянный представитель США в НАТО Ник Бэрнс, это все равно что компьютер: без программного обеспечения — мертвое железо. Зато когда есть хороший «софт», открываются широчайшие возможности. <br>        <br>         **П** ервый шанс был при Горбачеве, когда тот принял в Кремле генсека НАТО Манфреда Вернера. Тогда родилась идея, что НАТО и перестроечному СССР, может быть, и нечего делить. В новой России засомневались и решили, что делить есть что: бывших союзников по Варшавскому договору и некоторых членов бывшего СССР, которые без оглядки рванули в сторону Запада. Сами рванули. Но Москва обиделась на НАТО. Потом в Кремле поняли, что не помешают расширению блока. Чтобы сгладить конфуз, стороны предприняли марафонскую серию переговоров. Всю весну девяносто седьмого ездили друг к другу в гости Евгений Примаков и Хавьер Солана. Российские политики и военные не хотели быть рядовыми участниками открытой для всех программы партнерства и отстаивали особые права. Вполне резонно.<br>        В НАТО в принципе соглашались, но не захотели юридического договора с обещанием никогда не двигать военную инфраструктуру и атомное оружие на восток от Одера. Только политический документ — торжественное честное слово. Вот строки из моих интервью с обоими переговорщиками. Примаков: «Одно дело — текущий момент (когда НАТО и Россия не конфликтуют), другое — потенциальные возможности». Солана: «Если Россия не собирается давать поводов, то зачем так спорить?». Таков был уровень доверия.<br>        Можно годами спорить, кто виноват в фактическом разрыве отношений в 1999 году. То ли НАТО, которая без резолюции Совета Без-опасности ООН принялась бомбить Югославию, то ли Россия, которая не давала принять эту резолюцию и выгораживала Милошевича. Говорили на разных языках. Такова была политическая воля к взаимопониманию.<br>        После американской трагедии 11 сентября у Путина был выбор: хотя бы сохранить нейтралитет. Российская общественность, если судить по опросам, поддержала бы. Но он встал на сторону Америки. Запад оценил и вновь протянул руку. Появилась новая политическая воля.<br>        53 года назад альянс с его 5-й статьей создавался для защиты территории и либеральных ценностей. Тогда из-за «железного занавеса» это было одно и то же. В 70-м году в Берлине во время экскурсии к Бранденбургским воротам я впервые с помоста увидел «тот» мир. Он смотрел на меня глазами туристов, тоже поднявшихся на возвышение, но за Стеной. Территория между нами была отмеряна до метра. Один шаг за линию стоил жизни. Сегодня, проезжая по автобану из французского Страсбурга в германский Оффенбург или в Берлине из Тиргартена на Унтер-ден-Линден, удивляешься: неужели это было? Ну не все ценности мы пока разделяем… Так исторически сложилось. Не все можем друг другу доверить, недовольны двойными стандартами. Но до 1990 года 90 процентов стандартов были двойными. Сейчас куда меньше.<br>        НАТО тоже меняется, пережив два смертельных для себя кризиса: сначала распад СССР, а потом теракты 11 сентября. Звучал понятный вопрос: зачем в новой ситуации эта машина вчерашней войны? «Мы имеем самый успешный из когда-либо созданных альянсов, но похоже, что он становится маргинальным или даже ненужным, когда речь идет о насущных проблемах сегодняшнего дня», — еще 2 мая заявил американский сенатор Ричард Лугар.<br>        <br>         **С**  осени прошлого года генсек НАТО Робертсон произнес десятки речей в авторитетных собраниях, настаивая, что это не так. Лозунг предстоящего саммита в Праге — триединая программа обновления: новые военные возможности, новые члены альянса и новые отношения с партнерами. Надо больше тратить денег на современную технику. Ведь европейцы после падения Берлинской стены урезали военные бюджеты и остались в смысле обороны в докомпьютерной эпохе. Она же и дотелевизионная, когда сносили города, не опасаясь падения собственного правительства. За высокоточное оружие надо платить, и дорого. Не дешевле космическая разведка, криптованная связь, навигационное оборудование, оснащенные и обученные отряды специальных сил. Их почти нет у европейских членов НАТО, как нет стратегической транспортной авиации, десантных средств. Ведь раньше думали лишь о лобовом отражении советских танковых колонн.<br>        НАТО осталась не у дел в 1991 году, когда США сами составили коалицию для войны в Персидском заливе. Операция 1999 года против Югославии проводилась в рамках НАТО, но бомбардировки американцы практически взяли на себя. В крестовый поход против талибов Вашингтон взял несколько натовских стран, но это было его решение. В «войнах ХХI века» Вашингтон предпочел не связываться с громоздкой натовской процедурой и привлечением статистов.<br>        Впервые в истории НАТО ввела в действие 5-ю статью, реагируя на теракты 11 сентября. Но все свелось к посылке в Америку самолетов-радаров АВАКС на подмену американским, улетевшим в сторону Афганистана, да к походу натовской эскадры в Восточное Средиземноморье..<br>        <br>         **З** ачем прилагать столько усилий к сотрудничеству с НАТО? Маргинальная организация без будущего... Но даже сенатор Лугар в этом не уверен. Не говоря уже об американской администрации. Постпред США Ник Бэрнс заявил, что Америка нуждается в НАТО по трем причинам. Это, во-первых, «трансатлантическая связь», которая объединяет ее с Европой; во-вторых, гарант стабильности в Европе; в-третьих, системообразующий институт «оси безопасности» из Европы через Россию, Украину, Кавказ и Центральную Азию. Все эти страны — в натовской программе «Партнерство ради мира».<br>        Все девять нынешних кандидатов в обозримом будущем, естественно, вступят в НАТО. Но в Европе есть и нейтральные страны: Швеция, Швейцария, Австрия, Финляндия, Ирландия. Они — в Евросоюзе, а тот формирует свою военную структуру, которая, однако, будет переплетаться с натовской. Где в этой схеме место России? Ник Бэрнс: «Мы все считаем, что мир в Европе зависит не только от того, что делает НАТО, но и от России. Это великая держава. У нее есть основания стать крупнейшим партнером НАТО среди остальных стран мира».<br>        «Машина для вчерашней войны» с сакральной 5-й статьей и коллективной защитой территории осталась исключительной прерогативой НАТО. Так называемые «новые угрозы» в основном попали в компетенцию «двадцатки». Нетрудно догадаться, с какими проблемами в ближайшем будущем придется сталкиваться чаще.<br>        Разница со старым форматом отношений выявится по тому, как стороны будут работать. Заявлять противоположные позиции и упрямо отстаивать их или использовать проверенный НАТО за 53 года принцип консенсуса. Как бы Путину для выполнения своей политической воли не пришлось менять дипломатов и генералов (тот самый «софт»). А для начала подготовлен перечень из 30—40 совместных показательных проектов. Они и будут пробным камнем политической воли.<br>        <br><br><br>