СюжетыОбщество

ЛЮДИ «БУРАНОГО» ПОЛУСТАНКА

Этот материал вышел в номере № 37 от 27 Мая 2002 г.
Читать
У них ничего не было, кроме работы. На ней они и умирали: кто — от аварии, кто — от инфаркта 12 мая рухнула крыша в монтажно-испытательном корпусе, площадка 112 (МИК-112). Погибли семь жителей Казалинска, граждан Казахстана, на крыше...

У них ничего не было, кроме работы. На ней они и умирали: кто — от аварии, кто — от инфаркта

12

мая рухнула крыша в монтажно-испытательном корпусе, площадка 112 (МИК-112). Погибли семь жителей Казалинска, граждан Казахстана, на крыше работавших. Были три брата Аяповых — 24, 26, 30 лет, все погибли. После 12 мая не могут найти белоруса Александра Новикова. Неизвестно, был ли он на крыше. А значит, неясно, остался ли жить... В ночь с 12 на 13 мая сердечный приступ убил заместителя главного инженера сборочно-испытательного комплекса (СбИК) самарского завода «Прогресс» Николая Александровича Костышева. Он отвечал за проведение ремонта на крыше МИКа...

П

ричин, почему все так произошло — и авария, и смерть Костышева (потому что ясно, что, не случись авария, был бы жив и Николай Александрович), может быть немного. Либо рабочие нарушили технику безопасности — вскрыли защитный битумный слой (а они вскрыли), подняли на крышу материалы (а они подняли, вопрос — сколько, российская сторона утверждает, что десять—двенадцать тонн), а тут еще скупое на осадки небо Казахстана рыдало несколько дней, и скопившаяся вода утяжелила крышу. Второе — на баки «Энергии», заполненные сжатым воздухом, сверху упал какой-то предмет, крышу волной подняло вверх, а затем бросило вниз. Третье — советские строители в свое время допустили халатность при строительстве. И т.д. и т.п.

Ясно, что кто-то ошибся или получилось сочетание ошибок многих.

12-го все сошлось в одной аварии. Результат — восемь смертей. Или девять...

К

орпус, в котором работают управленцы СбиКа, — в пятидесяти шагах от разорванного МИКа.

Человек в камуфляжной одежде жалуется человеку в костюме, что опять пришлось набирать в ведра керамзит для комиссии. В приемной директора Григория Яковлевича Сониса, в «полезном» углублении в стене, справа от входа, в углу, — желтые каски, такие же — на фотографиях, сделанных 13—14 мая: на объекте рядом с начальством — вот Клебанов с главой Росавиакосмоса Коптевым, и здесь среди микро— и диктофонов эти каски; а в углу приемной — форма Центроспаса МЧС, рюкзаки и чемоданы — видимо, с личными вещами людей из Центроспаса МЧС, какие-то металлические каблуки…

Двадцатого, через неделю после беды, на Байконуре остались четыре спасателя из Раменского. На всякий случай.

К директору как раз пришел человек из прокуратуры...

…Ч

еловек ушел, а директор Сонис долго не соглашался говорить. Даже о Костышеве. Тем более в контексте аварии.

Разговорился, получив разрешение руководителя Федерального космического центра (ФКЦ) Кушнира. Рядом сидела главный инженер Нина Ивановна Омысова. «Над Костышевым» были два человека — он и она. К сожалению, они не смогли в тот день оказаться на месте.

Сонис был на бюллетене, только 10-го вышел из кардиоцентра. Билет взял на 12-е. Они с Костышевым каждый день говорили по телефону. Костышев и 12-го позвонил, оставил для Сониса, который вышел по делам, номер телефона, просил перезвонить. Потом Сонис по телевизору увидел, что произошло. До Костышева так и не смог дозвониться.

А Костышев один не выдержал.

С

ердце, говорят, у него всегда было здоровое, недавно медосмотр проходил. Так, ноги иногда болели, но это возрастное, он тридцать восьмого года... В санаторий ездил в прошлом году, вернулся очень довольный. Курил, правда, много, заядлый куряка был.

И «реанимация» здесь стояла, под окнами, помощь стали оказывать сразу, в машине. Давление было пятьдесят на двадцать. До больницы не довезли...

С

онис и все, кто в курсе дела, считают, что Костышев в аварии не виноват. Предвидеть ее не мог. Два пролета из пяти отремонтировали. До остальных все руки не доходили, потому что денег не было. Теперь выделили три миллиона на ремонт крыши, но все уже случилось...

Кто виноват, они не знают, а если и знают — идет следствие...

Фирма-подрядчик «Сервис-вест» (офис в Москве) четыре года выполняла различные работы на космодроме.

До этого, понятно, все было в норме...

К

рыша рухнула в полдвенадцатого утра (по Москве — минус два часа). Внутри МИКа сидела женщина из охраны. Плита упала как раз туда, откуда она секундой раньше нырнула в другую точку пространства, вытянув руки вперед. Все, кто по необходимости оставался в воскресенье на работе, выбежали из соседнего корпуса на улицу. Боялись: вдруг еще где-то рванет. Радиосвязи не было, антенна стояла на крыше 112-го, электричество сразу отрубили, потому что кабель оголился. Примерно через полчаса позвонили в город из соседнего (в полукилометре) здания РКК «Энергия»...

Потом приехало руководство — глава города Дмитриенко, начальник Пятого космодрома министерства обороны генерал Баранов, «гражданский» директор ФКЦ Кушнир. Костышев приехал. Он остался главным и прямым наследником ЧП на объекте, а потому отвечающим на все и за всё. Ночью, в начале тринадцатого числа, в окружении Дмитриенко, Баранова и Кушнира, которые вместе с ним разбирали разные документы, касающиеся МИКа, он и упал головой на директорский стол...

У

них ничего не было, кроме работы. Они, рассказывают, в пролетах, которые рухнули, вместе с Николаем Александровичем после стройки убирали мусор. Деревья сажали рядом с МИКом... Тогда еще и корпуса, в котором мы разговариваем, не было...

Говорить мешают, в кабинет постоянно звонят. Нина Ивановна сообщает кому-то, что передала акт технического состояния кровли и показания свидетелей...

К

остышев пришел к Сонису в 68-м году, он может ошибиться, но... да, кажется, в 68-м, в Самаре, они же почти все самарские на СбИКе, сейчас вот только взяли казахов на подсобные работы. Сонис был руководителем контрольно-испытательной станции (КИС). Работали на программу Н-1, полет на Луну. Костышев попросился на работу. Сонис дал согласие, но потом ситуация изменилась, и Костышев решил работать в отделе 28 (отдел испытаний). Комплектовал испытательное оборудование для Н-1. В 76-м бывший директор СбИКа Чижов организовал группу для подготовки «Энергии». В группе оказались Костышев, Сонис и еще четыре человека. Мотались между Москвой и Байконуром…

До 86-го Костышев представлял на Байконуре 28-й отдел. А потом по указанию Бакланова, который в ЦК курировал космос, меняли структурную схему подготовки «Энергии», и появилась должность заместителя главного инженера по реконструкции. Последняя для Костышева. Расти ему, говорит Сонис, было уже некуда...

Л

юдей, знавших Костышева, осталось много — большинство работников СбИКа, который на четыре пятых состоит из тех, кто начинал программу «Энергия»—«Буран».

Они знают его тридцать пять лет, поэтому ничего вспомнить не могут...

Инициативный, добросовестный, порядочный… Зимой 94-го, когда выпало много снега, летал над Байконуром на вертолете, занимался доставкой пищи, воды, оборудования, перевозил людей... Сказать могут только хорошее...

Похоронили его в Самаре, рядом с матерью и сыном. Всем заводом провожали...

Близких, которые могли бы что-то рассказать о нем, на Байконуре не оказалось. Вторая жена Альбина — она до пенсии работала в СбИКе — уехала на похороны, в Самаре и осталась. Первая жена, тоже сотрудница СбИКа, в отпуске. Несколько лет назад погиб сын...

После смерти Николая Александровича журналисты переврали его имя, писали «умер Александр Костышев». Здесь все возмущались. Говорят, путаницу внесло казахское телевидение. Какая теперь разница...

МИК

по периметру (254 на 112) обтянут красной лентой. На четыре угла — три женщины из вневедомственной, они должны предупреждать, что подходить к корпусу, в котором закрыты ворота, — опасно.

Корпус был построен еще для программы Н-1 (1964—1967 гг). Программа завершилась неудачей, потом все переделали под «Энергию»—«Буран», «Буран» один раз побывал в космосе, и все... Его накрыло 12 мая. И четыре последние «Энергии» — тоже.

МИК, символ двух неудавшихся программ, не выдержал...

К

огда идешь вокруг корпуса, слышно, как опускаются на землю материалы. Шлеп — пауза, шлеп — пауза, пауза-пауза-шлеп... Спасатели работали сутки. Искать было сложно, потому что шел дождь и рвал ветер. К утру 14-го нашли седьмого погибшего, искать больше не стали, было очень опасно. То, что никого в живых не осталось, стало ясно с самого начала, когда взглянули в небо — туда, где когда-то держалась крыша. Небо чернело где-то высоко, по документам — на семидесяти метрах...

В

нутри МИКа осталось высокое, с девятиэтажку, здание КИС, набитое контрольной аппаратурой. Костышев занимался подготовкой этой станции, работал со смежниками. Ее еще можно будет использовать. Отремонтируют три первых пролета, будут, как и планировали, готовить в МИКе «Союз».

Он, если все выйдет хорошо, полетит в следующем году...

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow