Большая война миноритарных акционеров

И

звестно, что крупный бизнес строится на доверии. Но также очевидно, что этим доверием часто злоупотребляют. Суды переполнены исками обманутых бизнесменов, которые доверились при подписании контракта своему партнеру, а у того, как раз на один день, отозвали доверенность. «Кинутые» даже не задумывались о том, что само слово «доверие» распадается на две смысловые части: «верие» — от веры и «до» — до какой степени…

И потому даже такая понятийная субстанция, как «доверие», должна иметь под собой законодательную базу, чтобы в случае чего перевести разговор «по понятиям» на язык уголовного или арбитражного судопроизводства.

Вот знаковый в этом отношении скандал: миноритарные акционеры «Газпрома» выступили против аудиторской компании «Прайсуотерхаус Купер». Американский инвестиционный фонд «Эрмитаж» посчитал, что аудит «Газпрома» был сделан неверно и в итоге ежегодно из его активов выводилось до 10 процентов прибыли. Также г-н Билл Браудер — глава фонда «Эрмитаж», имеющего свою долю и в РАО «ЕЭС», и в Сбербанке, — обеспокоен слухами, циркулирующими в СМИ, будто бы «Прайс» взимал мзду с «Газпрома» в размере 12 млн долларов в год.

Cомнения возникли по прочтении отчета Счетной палаты, который прямо противоположен американскому аудиту. Кто прав, кто виноват? И вообще — может ли аудитор врать или ошибаться? Ответ понятийный: конечно, нет. Ответ по закону придется найти в суде, хотя сделать это будет непросто: в России только летом 2001 года был принят закон, предусматривающий ответственность аудитора.

Итак, впервые оспорено доверие к аудиторским фирмам — то есть то, чем они, собственно, и торгуют. Ветер здесь дует, скорее всего, с Капитолийского холма, поскольку в США всем уже надоело, что пятерка крупнейших аудиторов практически монополизировала всю мировую экономику и начинает диктовать свои условия. Только в России их суммарный оборот — около 400 млн долларов в год.

А российские олигархи, решив принять западные правила игры — с обязательным аудитом у ведущих компаний, — упустили одну деталь. У нас аудитор — российское юридическое лицо. То есть во главе, конечно, — американец, но это — ЗАО, в котором работают русские ребята. Логично: что может понять американец в неимоверно запутанных отношениях, например «Газпрома» и «Сибура»? А наши ребята разберутся, но могут сделать это по-особому… Таким образом, русский дух дошел до западного аудита, и выяснилось, что ничто русское им не чуждо...

Важно еще и то, что миноритарные акционеры наконец решили отстоять свои права в российском бизнесе. Пусть пока это иностранцы. Главное, чтобы их поддержали наши, тогда и с ними тоже будут считаться.

Что будет? Например, суд установит, что Счетная палата права, а «Прайс» по какой-то причине ошибся. И так шесть лет подряд. Битым в итоге оказывается «Газпром», потому что у членов концессии увели безумную сумму денег. «Прайсу», конечно, тоже может быть нанесен удар ниже пояса — пострадает репутация, но он все равно вывернется: «Газпром» предоставил не все документы, или ошиблись, или просто придется перерегистрироваться.

Под основную раздачу попадают бывшие менеджеры «Газпрома». Деньги у кого-то увели, но ведь они к кому-то и попали… Над этим парадоксом после решения арбитражного суда будет кумекать Генеральная прокуратура, чтобы возбудить уголовное дело против кого-то из «Газпрома» по факту хищений, а заодно и поинтересуется мотивацией аудиторской фирмы, предоставившей неточный отчет.

И, например, Рэму Вяхиреву придется объяснять: с чего это вдруг журнал «Форчун» опубликовал его фамилию в списке наиболее богатых землян. Ведь Вяхирев — фактически не бизнесмен, а чиновник — управляющий почти государственной компанией…

Но и в мире должно что-то измениться. Судя по всему, пятерка крупнейших аудиторских компаний все же развалится. И появится двадцатка или тридцатка, на место в которой вполне может претендовать и парочка российских.

А чтобы избежать скандалов впредь, придется принять дорогое решение: заказывать аудит не одной, а двум-трем компаниям. Пусть они, по сталинскому принципу, ходят по кругу и друг на друга стучат. Что делать, мы вынуждены считаться с тем, что и в России, и в мире экономика пока держится не на тех, кто производит, а на тех, кто проверяет.

Хотя для российских компаний это и неплохо. Ведь любой судебный процесс только увеличивает их капитализацию: все думали, что фирма N владеет такими-то активами, а выясняется, что на несколько десятков процентов больше. Чем плохо? Ведь может неожиданно оказаться, что наши монополии стоят намного больше и котировки их скаканут ровно на столько процентов, сколько украли.

Так и получается, что наша экономика по-прежнему процветает прежде всего за счет УК и УПК.