Спецслужбы исправно поставляют кадры преступному миру

Р

ассыпается одно из самых громких дел бандитского Петербурга: прокуроры получают выговор, киллеры — свободу.

В

понедельник из Праги в Петербург этапируют Юрия Бирюченко и Виктора Кудряшова — членов преступной группировки, занимавшейся заказными убийствами. Киллеры могут быть причастны к самым громким преступлениям, совершенным в городе на Неве, в том числе к убийству Галины Старовойтовой.

Якобы именно Бирюченко как раз и стрелял в Старовойтову в ноябре 1998 года, а Кудряшов, переодетый женщиной, был на подстраховке…

А в субботу у меня состоялась встреча с людьми, которые, как пишут в таких случаях, «пожелали остаться неизвестными». Почему? Думаю, это станет понятно из характера обсуждаемых нами сведений. Кое-что из того, о чем я услышал в течение этой двухчасовой беседы, так или иначе уже мелькало в прессе. А многое довелось слышать впервые. При этом мои собеседники были крайне убедительны, подкрепляя свои слова документами и такими подробностями, которые могут быть известны лишь очень узкому кругу профессионалов. И во время беседы стало ясно: главная сенсация предстоящих событий – даже не причастность бандитов, выданных российскому правосудию, к убийству женщины-депутата. А в том, что все это, как ни странно, может остаться совершенно безнаказанным.

Через месяц-другой киллеры могут оказаться на свободе. Как уже случилось в начале декабря прошлого года, когда из Крестов вышли 11 членов преступной группировки Владимира Борисова — соратника и «делового партнера» Юрия Бирюченко. В прессе их окрестили Прапорщиком и Танкистом, поскольку тот и другой – люди в прошлом военные, да и их братва в основном тоже: бывшие разведчики, спецназовцы, эфэсбэшники, за что и к уголовному делу приклеилось зловещее название «дело спецназовцев».

Так вот, это дело в отношении бандитов, за которыми тянется кровавый шлейф вымогательств и убийств, трещит по всем швам. И оперативники трех ведомств — Уголовного розыска, Управления по борьбе с организованной преступностью и ФСБ, которые несколько лет разрабатывали это дело, не могут ничего понять: то ли это элементарное головотяпство их руководства, то ли щедро оплаченный подкуп, когда деньги перевешивают аргументы правосудия. Они хватаются за голову и скрепя сердце обращаются к журналистам. Чтобы прокричать: этого не может быть!

Шок

«Новая газета» уже писала в свое время о том, что 4 декабря прошлого года 11 обвиняемых по громкому делу «банды Борисова» с подачи горпрокуратуры были освобождены из-под стражи под подписку о невыезде.

Это был шок не только для работников правоохранительных органов, но и для самих освобожденных. Ведь летом прошлого года, когда дело группировки Борисова поступило в горсуд, о нем писали как чуть ли не об одном из самых заметных процессов нашего времени над организованной преступностью. В деле фигурировали самые грозные статьи Уголовного кодекса.

Но до вынесения приговора не дошло. В октябре дело передали на доследование. После этого прокуратура Петербурга ходатайствовала перед Генпрокуратурой о продлении сроков содержания обвиняемых под стражей, но потом неожиданно ходатайство отозвала. Сроки кончились, и 4 декабря обвиняемые вышли под подписку о невыезде. По мнению оперативников, это перечеркнуло их многолетние усилия по кропотливому сбору доказательств.

Прапорщик

Все начиналось в далеком 1992 году с создания охранного предприятия «Форпост», где у руля стояли бывшие работники МВД и ФСБ. Возглавляли его бывший прапорщик Владимир Борисов и тренер по восточным единоборствам Сергей Кустов. Довольно скоро стало ясно, что легальный бизнес желаемых результатов не дает. По этой причине в 94-м году они сблизились с Александром Анисимовым по кличке Акула (по другой версии, тот «наехал» на прапорщика при его попытке организовать свое дело и подмял его под себя).

Но, как это нередко случается в делах, камнем преткновения оказался дележ барыша и вопрос о том, кто под кем ходит, что подтолкнуло Борисова к мысли создать законспирированную «группу быстрого реагирования», поскольку было ясно, что в случае чего Акула и его люди не остановятся ни перед чем.

В это время в поле зрения Борисова появились бывший танкист Юрий Бирюченко и отставной подполковник ФСБ Владимир Мартышко. Мартышко помогал консультациями по методам ведения наблюдения, скрытого прослушивания и прочим таинствам секретной службы. Бирюченко, который начал службу у Борисова с простого бойца охраны, быстро стал одним из самых близких людей прапорщика. Бывший танкист занимался «боевой подготовкой» личного состава – занятиями по рукопашному бою, стрельбе (для чего возил братву в тир Петербургского гарнизона), вождению автомобиля, методам маскировки и тому подобным. Словом, готовил своих бойцов, большинство из которых составляли бывшие силовики и военные, включая однополчан, как настоящий спецназ.

Танкист

Личность Юрия Бирюченко заслуживает отдельного разговора. Образцовый курсант, с отличием закончивший Казанское танковое училище (а впоследствии тоже с отличием – заочно юридический факультет Санкт-Петербургского университета). Передовой офицер, капитан, командир лучшего боевого подразделения, проходивший службу в Каменке под Выборгом. Кандидат в мастера спорта по боксу и стрельбе, человек необыкновенно целеустремленный, до фанатичности преданный поставленной цели…

Первый инцидент случился с ним в конце восьмидесятых. Молодой офицер, повздорив с солдатом-второгодком, ударил его, сломав тому челюсть. В военной части решили сор из избы не выносить, уголовное дело закрыли, командование взяло передового офицера на поруки. Следующий звонок прозвенел через год. Бирюченко насмерть задавил танком солдата. На этот раз ему дали два года условно за неосторожные действия, которые повлекли за собой тяжелые последствия. Правда, уже через год судимость сняли. Искупил вину службой.

И вот 1992 год. Капитан Бирюченко, заступивший дежурным по части, возмущен выходкой сержанта-дембеля, который не только отказался его слушать, но публично послал куда подальше. Капитан достал из кобуры табельный пистолет и уложил дембеля наповал.

И тем не менее судьба вновь оказалась к танкисту благосклонна. Его освободили от уголовной ответственности, направив на лечение в специальное психиатрическое учреждение в по-своему родной для него город Казань. А через два года, полностью «излечившись», он вышел не свободу.

Так закалялась сталь характера танкиста.

Впоследствии все те же черты характера Бирюченко проявились и на «гражданке».

Неслучаен, наверное, тот факт, что в 1997 году по приказу Бирюченко был убит его друг Вадим Изморосин, с которым они были знакомы еще со времен учебы в танковом училище, но «конкретно разошлись» по деловым вопросам. Это случилось после того, как Анисимов (Акула) вместе с десятком ближайших сподвижников в 1997 году был арестован. А на воле разгорелась форменная война за оставшееся наследство. Так вот, по данным, полученным на следствии, когда исполнители убийства Петров и Травин по рации доложили Бирюченко, что Изморосин вышел из дома не один, а с женой, спрашивая, что им делать, в ответ они услышали приказ: «Валите обоих».

Артисты

На 1997—1998 годы приходится пик «профессиональной активности» борисовских киллеров. По мнению следователей, в бригаду Бирюченко входили семь человек. Все были глубоко законспирированы, для общения через пейджер использовали систему цифровых кодов. Исполняемые ими «заказы» отличались профессионализмом и артистичностью. На ликвидации ездили бригадой – для подстраховки. А непосредственного исполнителя перед этим возили гримироваться на «Ленфильм». К примеру, Аслан Ибадуллаев, застреливший в августе 1998-го Игоря Роззувайло, был загримирован под бомжа.

Оперативники считают, что те четыре убийства, причастность к которым людей Борисова им удалось доказать, — всего лишь надводная часть айсберга. На счету у банды может быть намного больше трупов, в том числе они могли быть причастны и к самым громким убийствам, совершенным в Петербурге в те годы…

Многие их кровавые акции отличались показной жестокостью. Так, первой (из доказанных) жертвой «бандитского спецназа» стал предприниматель Федоров, не выполнивший условий сделки и «подставивший» таким образом партнеров. В августе 1997-го труп предпринимателя обнаружили в реке Охте со следами побоев, связанными руками и гирей на шее.

Последним делом «борисовских» стала одновременная ликвидация в августе 1998-го Игоря Роззувайло и Геннадия Лося. Роззувайло застрелили, а Лося взорвали в его автомобиле. Впрочем, Лосю повезло: исполнитель привел бомбу в действие слишком рано, когда Лось еще не успел сесть в машину. Так что он остался жив, отделавшись взрывным ранением ног.

Именно Лось и дал показания, на основании которых были задержаны Борисов и Кустов. А затем в разных местах – Питере, Пскове, Новгороде, Ростове, Нижнем Новгороде, а потом даже в Праге – были задержаны их соратники, всего 16 человек. До сегодняшнего дня дожили не все. (Один, который дал признательные показания, был найден в камере мертвым.) А из 15 оставшихся в живых 11 вышли на свободу в конце декабря.

Дело

Как это случилось? Были задействованы подкуп и угрозы, давление на свидетелей и общее дирижирование стратегией поведения подследственных. Немало помог этому консультант Борисова по правовым вопросам – широко известный в определенных кругах города адвокат Игорь Луконенко (кстати, в прошлом – сам следователь отдела по расследованию организованной преступной деятельности следственного управления ГУВД.

Защита распространяла сведения о том, что они «решают вопросы» в кабинетах следствия, местах заключения и судах с помощью денег. Во-первых, этим компрометируется следствие, а во-вторых, правдивость этих утверждений тоже нельзя исключить, хотя за руку никто схвачен не был. Например, со слов оперативников, в следственном изоляторе их «клиентам», в первую очередь самому Борисову, создали эксклюзивные условия содержания. Самое главное – подельники имели возможность общаться, согласуя, таким образом, свои показания, имели возможность по сотовой связи позвонить на волю.

Борисовские изощренным способом тянули время в расчете на то, что сроки следствия закончатся и адвокаты предпримут атаку с целью изменения им меры пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде. Так в конечном счете и вышло. Впрочем, здесь главная заслуга не адвокатов, но, как это ни странно, городской прокуратуры.

Впрочем, прежде было еще решение городского суда, куда дело поступило летом прошлого года. Возможно, сыграли свою роль ведомственное непонимание и взаимные амбиции органов суда и следствия. Но так или иначе решение горсуда направить дело на доследование сыграло обвиняемым на руку. Сроки содержания их под стражей к тому времени уже фактически кончились, и дополнительное расследование могло означать то, что задержанных придется отпускать под подписку о невыезде.

Правда, этому еще могла помешать горпрокуратура. Она могла направить в Генпрокуратуру протест на решение суда, а в дальнейшем ходатайствовать о продлении сроков содержания под стражей. Так и было сделано. Но…

Заместитель прокурора города Борис Салмаксов совершенно неожиданно отозвал ходатайство, так что оно так и не успело дойти до рассмотрения.

Это дало повод в очередной раз усомниться в высоком профессионализме и бескорыстии городской прокуратуры. (Первый скандальный случай, как известно, связан с тем, что Генпрокуратура возбудила прошлой осенью уголовное дело по факту мошенничества. Тогда защита авторитетного бизнесмена Михаила Мирилашвили, который уже больше года находится под следствием в заключении, обвинила прокуратуру во взяточничестве. Якобы сын Бориса Салмаксова вымогал взятку в размере 50 тысяч долларов за содействие в благополучном исходе дела Мирилашвили.) После 4 декабря по городу вновь поползли слухи о возможной взятке. Которой, конечно же, могло и не быть. Все могло быть проще. Ведь тот же Салмаксов завтра может превратиться в обыкновенного пенсионера, совершенно беззащитного перед возможной угрозой со стороны «конкретных пацанов».

Правда, события 4 декабря не прошли для горпрокуратуры бесследно. После этого прокурор города Иван Сыдорук, его заместитель Борис Салмаксов и следователь, ведущий дело, Вадим Поздняк (он-то за что?) получили на коллегии Генпрокуратуры, состоявшейся неделю назад, по строгому выговору. Только что это меняет?

Финал

В этом деле масса юридических казусов. После того как бандиты оказались на свободе, там же могут оказаться их главари – Борисов и Кустов. Не исключено, что так произойдет и с Бирюченко и Кудряшовым, которых подозревают в возможной причастности к убийству Старовойтовой.

Об этой причастности говорят на основании косвенных фактов. Например, на основании некоторых высказываний представителей чешской полиции о том, что Бирюченко передавал на волю, что ему ни в коем случае нельзя в Россию (это было давно, его и Кудряшова задержали еще в 1999 году, но переговоры об их выдаче России завершились лишь теперь).

Или то, что после задержания Борисова с Кустовым в 1998 году Бирюченко с Кудряшовым еще несколько месяцев спокойно находились в России. А после убийства Старовойтовой мгновенно скрылись.

Или такой факт. Во время задержания Акулы в 1997 году у него изъяли пистолет-пулемет «Агран-2000», весьма редкое по тем временам оружие. И из такого же была убита Старовойтова. А по оперативным данным, у Акулы было два «Аграна», и где второй – неизвестно.

Словом, у следователей немало вопросов к Бирюченко с Кудряшовым. Но парадокс в том, что, даже если их причастность к убийству Старовойтовой получит подтверждение, предъявление им соответствующего обвинения – факт не столь очевидный. Дело в том, что по международным требованиям им могут предъявить только те обвинения, которые указаны в требовании на их экстрадицию, а там обвинений в причастности их к убийству Старовойтовой нет…

20 февраля состоится очередной суд. К Бирюченко и Кудряшову он отношения не имеет. А к их соратникам Борисову и Кустову – самое непосредственное. Суд по делу, возбужденному в отношении них прокуратурой Фрунзенского района. Если бы не это новое дело, они бы уже тоже были на свободе с 4 декабря.

Примерно то же может ждать и Бирюченко с Кудряшовым. Ведь сроки их «отсидки» в Чехии идут в зачет общих сроков следствия, хотя никакого следствия в отношении них здесь, разумеется, не проводилось.

Что дальше? Верхушка «ляжет на дно», осев по поддельным документам где-нибудь в теплых странах. Низовое звено, у кого денег поменьше, продолжит прежние занятия – чем же им еще заниматься? Заодно сведут счеты с теми, у кого на следствии развязался язык. Для многих свидетелей, по мнению оперативников, выход борисовских боевиков на свободу может означать смертный приговор. Ведь давать показания по 210-й статье Уголовного кодекса в наших условиях – это почти что подвиг, ведь эти люди подтверждали: да, они создали преступное сообщество, да, они пытали и убивали людей. А теперь те, кого они обвиняли, оказались на воле.

А как быть нам, гражданам? Которые ждут того, чтобы государство было готово их защитить? Чтобы мы жили по законам, а не по понятиям. Выходит, вся правоохранительная система неспособна на это? Выходит, в борьбе с организованной преступностью побеждает организованная преступность? По той причине, что она организованнее и богаче?