Фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли» заставил примкнуть к фашизму десятки тысяч людей

Л

ени Рифеншталь заслужила, чтобы о ней говорили, хотя бы фактом своего столетия. Хотя бы тем, что до сих пор снимает кино в экстремальных условиях — к примеру, под водой. Согласимся: чтобы в 99 лет нырять с аквалангом и камерой, требуется не только несокрушимое здоровье, но и уникальная сила духа.

Н

овая волна интереса к фигуре бойцовой фрау связана вовсе не с ее беспримерным жизнелюбием. Визит Рифеншталь в Санкт-Петербург прошлым летом едва не вызвал бойкот фестиваля документального кино «Послание к человеку», куда она привезла свой новый фильм. Возмущение общественности имело, мягко говоря, некоторые основания. Что ни говори, появление не где-нибудь, а в Ленинграде, не кого-нибудь, а первого имиджмейкера Гитлера, да еще в качестве почетного гостя — событие, способное шокировать не только блокадников.

А спустя полгода в Москве, в клубе любителей документальном кино (созданном недавно усилиями писателя Марии Голованивской) состоялся довольно скандальный просмотр скандально знаменитого фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли». Круги от этого острого шоу расходятся по Москве уже месяц. Собственно, волнения начались еще до встречи с прекрасным: либеральная московская интеллигенция в здании бывшего горкома комсомола, ныне офисе нефтяной корпорации, смотрит первую и главную в истории кино фашистскую картину — не слабая шизофренийка! Перед началом дискуссии президент клуба зачитала письмо одного из любителей с отказом присутствовать на сеансе: «В зале будут сидеть пожилые евреи и смотреть, как на экране беснуются на своем съезде члены НСДАП. Это противно и страшно».

На что Виктор Шендерович заметил: мол, если бы пожилые евреи были на экране, а члены НСДАП бесновались в зале, было бы куда страшнее. Пожалуй. Хотя не думаю, что национал-социалисты в таких мирных обстоятельствах, как киносеанс, так страстно перегрызали бы друг другу глотки.

Все немцы, писал Брехт, — умные, честные и вдобавок национал-социалисты. Но ни в ком не встречаются все три качества сразу. Если немец умный и национал-социалист — он не честный. Если он честный национал-социалист, значит, не умный. Если же немец умный и честный — стало быть, не национал-социалист.

Добрая половина московских либералов, набежавших в особняк нефтяной короны смотреть «Триумф воли», легко включит любую идею, в том числе и фашистскую, в любой набор качеств, не исключая ума, совести, отваги или таланта. Особую толерантность продвинутая либеральная публика проявляет сегодня в отношении таланта. Факт искусства приобретает не только самоценность, но и самоцельность. Этические категории никак тут не работают и как бы вообще теряют смысл. Вот в этой примерно плоскости лежат сегодня грызня и раскол в рядах либеральной публики, вплоть до разрыва близких друзей. Вряд ли столетняя фрау Рифеншталь догадывается, какую остроту и свежесть обретает ее недоброе имя на одиннадцатом десятке.

Шестой фестиваль архивного кино в Белых Столбах оказался богат на «великие столетия»: Любовь Орлова, Эраст Гарин, Леонид Трауберг, Борис Барнет, Чезаре Дзаваттини, Лени Рифеншталь. В этом блоке «Госфильмофонд» показал ее последний дофашистский фильм «Голубой свет» (1932), после которого вторая звезда немецкого экрана прочно связала свою судьбу с Гитлером, автоматом заняв положение первой. Ибо примерно в то же время несравненная Марлен Дитрих уехала в Америку и больше никогда — никогда! — не возвращалась на родину. Собственно, не такая уж несравненная. «Голубой свет», пролитый на Рифеншталь, показывает, что масштабы звезд вполне сравнимы, причем режиссерские открытия Лени (начинавшей как балерина) не уступают ее актерскому блеску. Красива, молода, богато одарена плюс отличная спортсменка: взбирается по скалам, как дикая кошка, с легкостью одолевая отрицательные углы.

Истинная арийка. Это ли не лейбл для возрождающейся Германии! Фюрер в экстазе. Лени Рифеншталь призвана под знамена национал-социализма. Впечатлительная красавица и сама очарована Гитлером. Она не имеет сил отказаться. Фильм «Триумф воли» — о нюрнбергском съезде НСДАП, снятый в 1934 году, казалось бы, навсегда исключил режиссера из художественного контекста по причине несовместимости злодейства с гением.

Но яркие афоризмы часто поверхностны, и время, как выяснилось, сработало на нее. Сменились поколения.

«Пожилые евреи», которые смотрят сегодня грандиозную агитку, восторженную оду тоталитаризму, где Гитлеру отведена роль даже не пророка, а самого Провидения, оценивают фильм, представьте, с эстетических позиций. Говорят о постановке света, ракурсах, пластике. Словно не было Нюрнбергского процесса. Словно не были ее знаменитые ракурсы и светотени записаны «отдельной строкой» в книгу преступлений против человечества. Словно не отлучали истинно арийскую фрау от кино на сорок лет.

То, что происходит вокруг Рифеншталь на тусовках местного значения, — симптом вполне тревожного диагноза. Проводится мощная кампания по реабилитации ее имени. Куда ни сунься — примирительные кавычки: «потрясающий документ, который принято было считать «апологией фашизма»... «для многих эта великая женщина-режиссер так и останется «пособницей Гитлера». Уважаемые люди призывают: «В канун столетнего юбилея классика немецкой кинематографии стоит быть терпимее и объективнее»...

Нежно любимый мною поэт-концептуалист, мудрый, как ребе, объяснял мне: «Искусство делает не только писатель, но и читатель. Любой текст может измениться под влиянием времени. Для этого нужно просто, чтобы мы с тобой условились считать его искусством. Пропагандистская картина становится фактом искусства хотя бы за отсутствием как объекта, так и субъекта пропаганды. Через сто лет носитель идеи превращается в носителя стиля. Хотя лично мне по— человечески, конечно, симпатичнее поведение Марлен Дитрих, чем поведение Лени Рифеншталь».

А по-моему, Лева, все наоборот. Как раз фактор «поведения» расставляет со временем фигуры по своим местам. Работа на пропаганду ни для кого еще не проходила бесследно, уж нам ли не знать — с опытом нашего-то соцреализма. Попытки подмахнуть режиму, как правило, плохо кончаются для художников. Умный и честный не может стать национал-социалистом: природа не велит. Большой художник органически не может врать. Ну просто не может, и все.

Гениальный Мандельштам написал скверный панегирик Сталину и был жестоко покаран. Режим не любит очевидного вранья. Страшные слова о пальцах, «как черви», в каком-то смысле унижают его меньше, чем униженная ложь гения.

Случай Лени Рифеншталь другой. Ну, во-первых, она женщина. Во-вторых, она влюбленная женщина. И фильм ее исключительно женский и влюбленный фильм. В прошлом неплохая балерина, она понимала выразительную силу жеста, знака. 36 операторов расставлены ею так, что камеры не просто фиксируют жест, но наполняют его величественным содержанием: мы видим как бы овеществленную Волю, которая покоряет страну, будто женщину.

В сущности, это почти балет. И лжив он ровно настолько и постольку, насколько и поскольку лжив балет: наиболее условное искусство. Рифеншталь превращает Германию в подмостки, народ — в кордебалет, фюрера — в дирижера, и сама парит среди флагштоков, словно валькирия... Впрочем, это уже из области оперы.

На мой вкус, стиля здесь не больше, чем у Григория Александрова в фильме «Светлый путь», только вместо «ЗИСа», летящего над Кремлем, летит самолет над рейхстагом. Все выше, и выше, и выше... Кстати, песня-то — немецкая. И в «Триумфе» она вовсю звучит, сближая его со сталинской туфтой до полного слияния.

Нет, ребята, кто как, а я ни с кем не уславливалась считать этот гибрид китайского балета времен позднего Мао, хроники крепчающих Советов и оперы Вагнера большим искусством.

То, что фрау Лени, как и ее Германия, отдалась фашизму по любви — не за страх, а за совесть, — только лишний раз заставляет вспомнить Брехта. Одурманена была происходящей мистерией. Но не сама ли эту мистерию творила? Прозрела только после войны. Но ведь не «девушкой юной» пришла к Гитлеру, тридцатилетним художником, вооруженная присущим художникам зрением. Всего лишь на год старше была Марлен Дитрих, все понявшая и не простившая. Либо честный и умный, либо...

Безусловно, время лишило Лени ореола «злого гения». И наверное, она действительно свое получила, как говорят сторонники терпимости и объективности. И женщина она, что ни говори, незаурядная: в 67 лет взять в мужья 17-летнего мальчика и прожить с ним тридцать лет и три года — это даже не балет. Это высший пилотаж. Это стальные руки-крылья и вместо сердца — пламенный мотор. Как поется в нашей общей с фюрером песне.

Но с кавычками я бы не спешила. У Лени Рифеншталь полно поклонников не только в кругу любителей документального кино и геронтофилов. Хватает их и у ее друга Адольфа. Как объекту, так и субъекту пропаганды далеко до занесения в Красную книгу. Боюсь, что добрая фрау каким-то небывалым образом обманула время. Что в некотором смысле Лени Рифеншталь бессмертна...

Такой вот триумф воли.

«Кайф!» — сказал мой приятель, когда в зале зажегся свет. А мне, туговатой, как многие пожилые евреи, на ухо, послышалось: «Кампф».