Будет ли русский вторым государственным языком в зоне суржика

30

ноября в Верховной Раде Украины слушался вопрос о придании русскому языку официального статуса. Решение пока не вынесено. При всей жесткости полемики по этой проблеме перспектива введения в Украине второго государственного языка, по мнению экспертов, достаточно реальна. С одной стороны, роль катализатора играют здесь грядущие выборы. С другой — влияние националистических сил в стране за десять лет независимости заметно снизилось.

Сторонники официального двуязычия указывают, что де-факто русский язык уже функционирует в Украине так же, как и государственный. Нужно, говорят они, узаконить существующую ситуацию. Однако логика здесь совсем иная: если в условиях официального моноязычия (а порой и довольно агрессивной украинизации) русский язык только укрепил свои позиции, то, значит, после получения юридического статуса он может попросту вытеснить язык титульной нации. В этом случае независимой России удастся то, что не отважились сделать Российская империя и Советский Союз.

В царской России XIX века существовали проекты русификации Малороссии, однако они не были осуществлены. Наоборот, создавались и поддерживались школы, в которых обучение велось на украинском. Необходимость в подобных учебных заведениях существовала только в селах, поскольку население городов на 70—89% составляли тогда русские, евреи и поляки. Согласно переписи 1897 года только 5,6% одесситов и 22% киевлян были украинцами.

Ситуация изменилась с началом индустриализации. Стремительный рост городов происходил за счет миграции сельского населения. К концу 30-х годов украинцы составляли уже 58% городского населения. Параллельно с индустриализацией велась борьба с неграмотностью. Таким образом, на смену крестьянам, не умевшим читать и писать, пришли рабочие и ИТР, владеющие как устным, так и письменным украинским. В весьма специфичных формах соцреализма советская власть поддерживала и национальную культуру, книгопечатание, прессу.

Однако этот патронат не спас украинский язык от эрозии. В конце 60-х и в 70-х годах украинская молодежь начинает массово овладевать техническими специальностями. Обучение молодые люди проходят или в России, или в украинских вузах, но на русском (национальной терминологии в большинстве дисциплин за полвека не было создано). Именно тогда признаком культуры стали считать русскую речь. Мой кузен-киевлянин, окончивший украинскую школу, говорит только по-русски даже с плохо понимающими его родителями.

В 70-е в Севастополе все книжные магазины были завалены литературой на украинском, которую, естественно, никто не читал. Сегодня в цитадели украинского национализма Львове книжные прилавки пестрят чтивом на русском. Что уж говорить об Одессе, Донецке, Киеве. Такая же ситуация складывается на кино-, видео— и аудиорынках. А уж о шоу-бизнесе и программном обеспечении и говорить не приходится.

В середине 90-х, в разгар украинизации, всячески поощрялись различные затеи на украинском, но денег на такое баловство у самостийного государства хватило ненадолго. К тому же созданные в тепличных условиях дотаций, национальные проекты не выдерживали рыночной конкуренции с агрессивными россиянами.

Когда стало понятно, что зрителя от бесконечных гопаков и бандуристов уже просто тошнит, украинские телевизионщики начали потихоньку крутить старые советские фильмы. Потом постепенно перешли на современные российские сериалы и передачи. А потом и сами стали производить продукцию на русском языке.

Некоторые выпуски украинского аналога «Горячей десятки» — Made in Ukraine — почти полностью состоят из клипов на русском. Но это национальных звезд не спасает. Все равно залы собирают заезжие гастролеры типа Земфиры и Киркорова. Если говорить о газетном рынке в стране, то он, как ни странно, не переставал быть русскоязычным. Даже на волне революционной романтики и даже патриотические газеты печатались на «поганей москальской мове».

В России предпочитают своих побед не замечать. Дескать, рынок есть рынок. Однако интенсивная русификация независимой Украины — не только результат работы объективных стихийных законов. Правительство России недавно утвердило целевую программу «Русский язык», на которую выделено 50 миллионов рублей. Ее цель — проведение определенной языковой политики в странах СНГ. Отечественными учеными в последние годы фундаментально разрабатывалась маркетинговая политика по отношению к соседям.

Но эта деятельность у нас не афишируется. Зато каждый повод пафосно выступить в защиту угнетенных соотечественников откатывается на все сто. Так возникает образ «злющих-презлющих украинских националистов». На самом же деле они глупые-преглупые. Ведь это надо же было ухитриться из заведомо выгодной позы жертвы (народа, чей язык может быть утрачен) перекувыркнуться в позу гонителей национального меньшинства (хотя употребление этой дефиниции в отношении русских, мягко говоря, сомнительно).

Украинский национализм продемонстрировал свою полную культурную несостоятельность. Он не смог предложить ничего, кроме административных барьеров для развития родного языка. Эта политика породила чиновничий новояз, при звуках которого знатоки украинского рыдают в голос. Народ этого языка не знает, он говорит на суржике, уродливом коктейле из двух наречий, который каждый замешивает на свой вкус.

Кстати, российская экспансия ситуацию только усугубляет. Ведь украинский рынок наводняется продукцией масскульта, которая никак не способствует развитию языковой культуры. Таким образом, теряя национальный язык, население Украины ничего не приобретает взамен.