19 марта — их профессиональный праздник

З

наете ли вы, что такое полная географическая невинность?

Полная географическая невинность — это когда моряк на карте плачет и не может найти Америку.

А высшая степень все той же невинности? Это когда проходим Гибралтар и я говорю сигнальщику: «Вот ведь в точку попали! Слева — Европа, а справа — Африка», — а он смотрит на меня, вытаращив глаза, и говорит одно неприличное слово, которое в обычной, гражданской жизни можно заменить только тремя: «Ладно вам привирать».

А как радовался мой матрос из далекой Сибири, когда он первым понял, что такое «десять в минус десятой степени»! Он был просто счастлив. У него не было сил сдержать себя, он засмеялся и тут же дал подзатыльник тому своему товарищу, до которого это пока не дошло, после чего сказал ему: «Ну ты и бестолочь!»

А потом мне прислали Алмаза. У Алмаза в графе «специальность» стояло «киргиз». И по-русски он знал только два слова: «Шестнадцатый склад».

Алмаз был человеком потрясающей доброты и всю жизнь прослужил на камбузе. А он так хотел быть дозиметристом...

Когда он попадал-таки на свое родное ЦДП, он садился в кресло, и лицо его обретало покой.

Как-то он пришел на моей смене как раз перед докладом в центральный. А мне до смерти надо было в гальюн. Я усадил Алмаза перед пультом и сказал, показывая на каштан:

— Когда отсюда скажут: «ЦДП!» — ответишь: «Есть ЦДП!», а если скажут: «Есть пульт!» — доложишь: «На ЦДП замечаний нет!»

После чего я кубарем слетел по трапу в гальюн.

А центральному захотелось открыть переборочные захлопки.

— ЦДП!

Алмаз сидел перед пультом спокойный, как внучатый племянник Будды.

— ЦДП!

— Есть ЦДП!

— Открыть переборочные захлопки по вдувной!

— Есть ЦДП! — сказал Алмаз и отвернулся от каштана. Захлопки он, конечно, не открыл. Он даже не знал, что это такое.

— ЦДП!

— Есть ЦДП!..

— Открыть переборочные захлопки…

Так они общались минут пять, пока я пребывал на дучке.

— ЦДП!!! — орал центральный.

— Есть ЦДП! — отвечал ему великолепный Алмаз.

Наконец центральный не выдержал:

— ЦДП! Что у вас там происходит?!

Слова эти были новые, и Алмаз решил, что пора воспользоваться второй частью разрешенной ему фразы:

— На ЦДП замечаний нет!

Как-то с нами пошел доктор из института. Он всех матросиков заставлял проходить психологические тесты, заполнять таблицы. Ночью поднял Алмаза после смены на камбузе таблицу заполнять — крестики-нулики ставить. «Я ничего не знай!» — сокрушался Алмаз. Самым близким для него человеком на корабле был я, и он явился сокрушаться ко мне.

— А что тут знать? — сказал я. — Тут же крестики надо ставить! Вот и лепи!

Алмаз повеселел и принялся лепить крестики.

— Стой! Ты подряд-то не лепи. Ты их ноликами разбавляй.

Алмаз стал разбавлять. Когда он почти закончил, я его опять остановил:

— Парочку оставь. Доктор спит уже? Хорошо! Сейчас ты его поднимешь и скажешь, что как раз в этом месте ты ничего не понимаешь.

Алмаз — человек с юмором. Он криво усмехнулся и отправился будить доктора...

Зачем я вам все это рассказываю?

Я вам все это рассказываю потому, что ровно 19 марта у нас в стране празднуется День подводника. 18 марта — День налоговой полиции, то есть день фискала и центуриона, вышибающего ногами двери непокорных фирм и кладущего людей лицом на пол. Будет концерт и все такое, и об этом всенародном празднике возвещают плакаты на улицах Москвы, а 19 марта — скромно и со вкусом — День подводника.

Подводники — люди, довольствующиеся малым. Им всей этой чепухи не надо. Они не любят, когда их хвалят, потому что хвалить — искушать судьбу, а потому никаких криков: «Это самые мужественные люди! Это цвет!» — и так далее.

Просто сядут за столами, расскажут друг другу такие же истории, которые я вам только что рассказал, и поднимут бокалы за то, чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий.