«Песочный человек» Александра Марина по Э.Т.А. Гофману. Театр п/р Олега Табакова. В ролях: Виталий Егоров, Дарья Мороз, Дмитрий Бродецкий

М

ногим «Песочный человек» не понравился. Пафоса театрального много, говорят, дешевой мистики и инфернальных декораций. А это же самый Гофман и есть. Опять же любовный четырехугольник — промежуточная и не прижившаяся пока в русском театре геометрическая фигура. Она (Клара, нареченная невеста Натана, — Дарья Мороз) любит его (художник Натан — Виталий Егоров), он любит ее (Олимпия, точеная кукла-автомат, — Дарья Мороз), она любит себя. Никому не хорошо. И заканчивается все плохо.

А спектакль хороший. Очень искренний, наивный, с легко раскладываемой и вычисляемой моралью. Ее наличие говорит об уникальности театрального явления. В театре снова заговорили о душе.

Новелла «Песочный человек» — одно из лучших «ночных» произведений Гофмана. История про превращение художника даже не в ремесленника, а в послушную машину точно ложится в расстроенные ноты сегодняшнего контекста. А тема омертвления человеческой души, оказавшейся в плену какой-то идеи или вещи, понятна едва ли не каждому сидящему в зале.

Затянутая черной материей сцена. Повсюду развешены эскизы испуганных женских глаз. И художника, и модель в детстве пугали одной и той сказкой на ночь: если будете плохо себя вести, придет песочный человек и засыплет глаза песком. Модель — невеста художника, ее зовут Клара. Натан — хороший малый и творческая натура, поэтому поездка в столицу на учебу для него привлекательнее женитьбы. С отказа от скучной, упорядоченной и заранее простраиваемой жизни с Кларой в пользу темного и неизвестного будущего и начинается извечный конфликт, сформулированный тем же Гофманом в «Дон Жуане»: «Из столкновения божественного начала с сатанинским проистекает понятие земной жизни...»

И вот красавец Натан, поначалу живой и порывистый, попадает в круговорот странных мистических событий. Профессор живописи синьор Спаланцани, к которому он ехал учиться мастерству, оказался человеком сумрачным и странным. Хозяин кукольного магазина Коппелиус то и дело наведывается в гости и предлагает одну из своих чудесных кукол: «Будет кому поплакать на вашей могилке». Вечно ускользающий, дьявольски умный и блистательно выморочный Коппелиус Дмитрия Бродецкого (он и есть песочник) знает про Натана гораздо больше того, что тот знает о себе сам, и этим резонно пугает и притягивает к себе молодого человека. Он растерян, напуган и совсем сбит с толку своими учителями.

Но главный удар алхимики и чернокнижники Спаланцани и Коппелиус наносят руками сотворенной ими же женщины. Кукольно-лаконичных форм Олимпии для эстета Натана вполне достаточно, чтобы забыть обо всем на свете, включая невесту. Ради этого внешне совершенного существа Натану не жалко и умереть («потому что другие здесь не вдохновляют/ Ни на жизнь, ни на смерть, / Ни на несколько строк...»).

И он постепенно, с необъяснимым удовольствием и мукой, превращается в бездушную куклу, отдавая свои глаза и сердце Олимпии, забывает обо всей своей предыдущей жизни, погружается в бесконечный дурной сумрак небытия. И не возвращается из него уже никогда, потому что Клара — единственный человек, способный его оттуда извлечь, покорно приходит в кукольный магазин разделить участь дорогого стильного муляжа. Они мерно танцуют под звуки музыкального автомата, обнажая эстетический выбор режиссера. И если их душам и не оставили никакого шанса, то только потому, что они ничегошеньки для этого не предпринимали.

Вальтер Скотт считал, что образы Гофмана близки видениям курильщика опиума и что мастеру «черной» новеллы не повредили бы кровопускание, слабительное и строгий надзор. Все эти медицинские строгости в «Табакерке» ни к чему: если герои Гофмана достигали автоматизма и скуки взаимоотношений таким душераздирающим путем, актеры черпают живые примеры из окружающей жизни каждый день. Да жаль, урок не впрок.