В феврале, когда я был в командировке в Перми, здесь провожали в Чечню сводный отряд ОМОНа — ровно 100 бойцов и офицеров во главе с командиром Сергеем Габа. На перроне не было привычных слез и горестных рыданий — командование уверяло, что на этот раз милицейское пополнение не будет участвовать в боевых действиях, задача у ребят привычная — обеспечивать общественный порядок в Веденском районе

...Это случилось в среду, 29 марта. Колонна пермского ОМОНа — 41 человек — на двух автомобилях «Урал» и одном бронетранспортере ранним утром двинулась в селение Дарго: предстояла зачистка одного из селений в горах. Не доезжая километра до селения Жани-Ведено (горное урочище Джаней-Ведено на границе Веденского и Ножай-Юртовского районов), колонна была внезапно атакована несколькими сотнями боевиков. Несколько часов продолжалось форменное побоище: подбиты машины и бэтээр, шквал огня прижал милиционеров к земле. Никаких сообщений о помощи они передать не могли — никто из офицеров даже не знал позывных и радиочастот войск, дислоцированных в полосе движения колонны. Зато на КП в Ведено отлично слышали переговоры омоновцев. Последний перехват — в 16.45: «Всем ребятам, которые могут стрелять, — бейте одиночными!» Любому ясно, что это значило: у окруженных бойцов кончались патроны.

Вторая колонна пермского ОМОНа — 107 человек — уже мчалась на помощь товарищам. Одновременно к месту трагедии подходили батальон 66-го полка внутренних войск и три парашютно-десантных батальона. По некоторым данным, из 104-го полка 76-й дивизии ВДВ из Пскова, рота которого почти полностью погибла 1 марта. Не дошли — на высоте 813 их тоже ждала засада боевиков.

Пока неизвестно многое: сколько часов продолжался бой? Почему не прилетели на помощь вертолеты? И самое главное: сколько бойцов из двух колонн ОМОНа погибли, сколько ранены, сколько пропали без вести? На следующий день после первого боя, 30 марта, на очередном брифинге Сергей Ястржембский уверял, что первая колонна ОМОНа потеряла трех бойцов, 16 «находятся в безопасности», судьба остальных неизвестна. В тот же день исполняющий обязанности командующего объединенной группировкой федеральных сил генерал-полковник Александр Баранов сообщает из Ханкалы другое: погибших четверо, ранено — 18. О потерях второй колонны, военнослужащих внутренних войск и десантников, — молчок. Хотя нет — тот же Ястржембский оценивает потери десанта и ВВ в 20 человек раненными.

В пресс-службу ГУВД Пермской области звонить бесполезно: ее начальник Игорь Киселев еще 30 марта просил журналистов не писать о трагедии ОМОНа ни слова — вся прошедшая до того информация кажется ему либо недостоверной, либо непроверенной.

А потому поправляет и Баранова, и Ястржембского: в отряде всего двое раненых и один контуженный.

Эта ложь примитивна и убога: если бы судьба была столь милостива к пермякам, вряд ли министр внутренних дел Владимир Рушайло, едва прилетев из Чечни в Москву, снова тотчас же вылетел в Моздок. Вряд ли на место расстрела пермского ОМОНа поспешили бы и тот же Баранов, и командующий группировкой внутренних войск генерал Михаил Лабунец, и заместитель министра внутренних дел генерал Игорь Голубев. И наконец, в пятницу, 31 марта, Главное управление Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе возбудило уголовное дело по факту нападения на колонну пермского ОМОНа — слишком серьезны должны быть основания.

Март в Чечне уже видится мне окаянным и страшным — мы живем от трагедии до трагедии, последняя — уже третья. Все так же похоже: звучат слова о халатности, безалаберности, неразберихе . Все гораздо трагичнее — и ложь про освобожденные от боевиков районы Чечни, и вранье об окончании активной фазы боевой операции, и уж вовсе дурацкий треп о едва не всеобщей тяге чеченцев к России.

...И у здания ГУВД Перми, и у базы ОМОНа неподалеку от знаменитой фабрики Гознака которые сутки стоят десятки людей — жены, отцы, матери и дети расстрелянного боевиками ОМОНа.

В пятницу, 31 марта, в 16.30 на базу прибыли губернатор Вячеслав Игумнов и два вице-губернатора. Несколько часов они совещались с заместителем командира ОМОНа Валерием Казанцевым. К толпе родственников начальство не подошло.

Знали ли они о том, что в тот же день в районе Жани-Ведено были обнаружены тела 32 погибших омоновцев? Известны ли, наконец, их имена?

Приготовимся к молчанию и лжи. Пора привыкнуть.