Думаю, у Добродеева есть карт-бланш

Интервью бывшего главреда «Коммерсанта» после назначения на должность гендиректора «Вестей»

— Раф, ваше назначение на должность гендиректора «Вестей» длилось недели три. Кто-то в Кремле был против?

— Могу только гадать, что там реально происходило. Начнем с того, что предложение было сделано летом прошлого года, когда я еще работал в «Коммерсанте». Но тогда ждать они не могли, а мне надо было закончить все дела. Осенью это предложение было возобновлено. А на последнем этапе (до назначения Олега Добродеева на должность председателя ВГТРК. — Ред.) процесс затянулся, видимо, в связи с какими-то предубеждениями.

— Кремлевскими предубеждениями относительно вашей персоны?

— Не знаю, чьими. Но какие-то предубеждения есть.

— Вы в ужасе после первых дней на ВГТРК?

— Нет. Я и на ТВЦ ни в ужасе, ни в холодном поту не просыпался. На ТВЦ действительно сложная материально-техническая ситуация, ребята работают на голом энтузиазме, они молодцы. А РТР... Это я как будто с «Жигулей» пересел на хорошую иномарку. Какой будет водитель — время покажет. Потенциально здесь заложены огромные возможности, это совершенно иной масштаб.

— «Вести» переходят назад — на 17 и 20 часов?

— Да, утверждена новая сетка, она будет прежней «вестевской»: 6, 7, 8, 9, 13, 17, 20. И в ноль часов итоговый аналитический выпуск. Новая сетка начнет работать с 21 февраля. Наше время — это, конечно, 20 часов. Прежняя работа с двухчасовым шагом позволила отработать очень мобильную технологическую схему, по которой «Вести», если выходят в 8 часов, то выходят по всей России в 8 часов местного времени. Это технологически очень сложно, но «Вести» этого добились. Новости выходят с двух ньюсрумов. Фактически мы можем ежечасно выпускать новости. Это невозможно делать больше ни на одном канале.

— У вас есть планы в будущем выходить каждый час?

— Я говорю об этом как о технологической возможности дальнейшего развития. Олег (Олег Добродеев, председатель ВГТРК. — Ред.) уже говорил, что возможен в перспективе информационный канал.

— Информационный канал на базе канала «Культура», например?

— Я не готов говорить о технических деталях. Но, как и все информационщики, и я, и Олег мечтаем о русском CNN и хотим быть первыми. Технологически это уже обеспечено.

— Говорят, неизбежны кадровые чистки. Абакумов остается главным редактором «Вестей»?

— Да, остается.

— Сформулируйте главную идею, с которой вы идете на телевидение.

— Газетный мир в лучших его проявлениях гораздо дальше продвинулся в технологии работы с информацией. Многие наработки оттуда можно применить здесь. Особенно это касается насаждения специализации в структуру «Вестей».

— Вы будете создавать отделы по-газетному?

— Что-то в этом роде. На каналах же нет отдельного человека, который отвечал бы, например, за экономику. Кстати, это ахиллесова пята практически любого канала. Нам в «Коммерсанте» было очень смешно смотреть практически любые новости в части экономики, потому что это местами просто наивно.

— Вы будете брать на это газетчиков, людей из «Коммерсанта»?

— Посмотрим. Телевидение — это другой мир со своими законами. Но профессия-то у нас одна — это «информационщик», «человек новостей». Понимать, что важно, чего ждет зритель, что он сейчас чувствует, попадет ли новость на его ожидания... Уважение к факту как к информационному поводу. Тут есть проблема методики работы с информацией.

— Дайте пример.

— Дали нам транш — не дали. Ведь людям, строго говоря, до лампочки. Из-за того, что манера, в которой это подается на телевидении, похожа на схоластические заклинания из жизни марсиан. А зритель должен понимать, что транши его касаются. Потому что в случае невыдачи транша правительство, например, увеличит налоги.

— Да, или напечатает рубли, устроит инфляцию.

— Вот, а налоги или инфляция — это всех касается. Есть миф, что, например, олигархические игры к нам отношения не имеют. Но это главный вопрос для любого правительства — брать больше налогов с нас или с монополий? И это касается любого.

Почему в Англии народ с интересом смотрит все, что касается парламента? Да потому, что журналисты руководствуются формальным сводом правил, который у нас до сих пор не привился. Это как курс молодого бойца: событие произошло, боец поднялся и квалифицированно выполнил свою работу, понимая, где надо работать лопатой, где штыком, где драться, а где прятаться. Нас обвиняли в том, что «Коммерсантъ» — это машина по производству новостей. Это так и должно быть. Звезды нужны, но только как в немецкой сборной по футболу. Отлаженная машина должна функционировать таким образом, что все работают профессионально, а кто-то работает блестяще.

— Мне представляется, что нынешние работники «Вестей» крайне далеки от ваших идеалов работы.

— От идеалов? Конечно, штат «Вестей» надо оптимизировать. Я не готов сказать, буду ли я сокращать штат с 500 до 300 или как-то иначе. Главное направление реорганизации будет структурное, а не кадровое. Надо понять недостатки процесса. Главное для меня — технология работы с новостями. Мало кто работает с самой новостью. Слишком во многом доверяют корреспондентам: как снимет, так и будет. А корреспондент должен четко знать, что от него требуется. Редактор должен разбираться в том, о чем будет материал. Необходим постоянный внутренний анализ событий.

— Такое реформирование сознания работников требует очень глубокого погружения в процесс. Тогда как ваш предшественник Кошляков говорил нам, что гендиректор — это который по бумагам и по стульям.

— Каждый ставит для себя свою задачу. На первом этапе такое погружение будет необходимо. Но я сторонник отлаживания механизма таким образом, чтобы он требовал в дальнейшем только корректировки и оставлял время на мысли о дальнейших стратегиях. Машина должна заработать почти сама.

— Молодые дикторы «Вестей» все реже производят впечатление понимающих, что они читают. Вы не собираетесь переходить от практики ведущих-дикторов к практике ведущих-журналистов?

— Ведущий, конечно, должен быть соавтором новостей. Потому что зрителю очень важен энергетический посыл. Я должен чувствовать энергетику людей, которые сделали эти новости, они должны гордиться своими новостями. Я, когда на редколлегии видел, что редакторы читают свою газету, понимал, что номер удался.

— У вас в приемной референты смотрят НТВ.

— Конечно. Так везде смотрят НТВ. Но надо стремиться к тому, чтобы все смотрели нас.

— Все ждут, что к вам с НТВ придет Ревенко, еще Гурнов и люди из «Коммерсанта». Можете это прокомментировать?

— Я не готов обсуждать персоналии. Процесс консультаций идет. Я готов встретиться со всеми, кто что-то предложит.

— Вы действительно видите шанс при Путине сделать приличные государственные новости?

— Как ни странно, в нынешних условиях, когда определились группировки, которые воюют за свои интересы, и когда раздел произошел довольно мощный, есть на государственном телевидении потенциальная возможность создать достаточно объективные новости. То, что Олег встречался с Путиным, меня обнадеживает.

— В этом есть гарантия, что вам дадут четыре года до следующих выборов работать над неангажированными новостями?

— Бог с вами, кто в России может такое прогарантировать? Но мы должны обсуждать любое событие не с точки зрения интересов министерства или Иван Иваныча и чести его мундира, а с позиции того, что нужно стране. Это единственный способ уберечься от скатывания в любую войну.

— Как переламывать менталитет власти, за много лет привыкшей считать ВГТРК «своими ребятами», которым можно звонить, посылать, просить поставить в эфир то-то? Вам же уже, наверное, звонили министры?

— Какие там министры, что вы! Корреспондентам напрямую какие-то помощники звонят с распоряжениями, что надо туда-то съездить и снять того-то. (Этот чиновник был, к его неожиданности, послан.) Выходят даже не наверх, вся иерархия нарушается. Считается, что раз я госслужащий, значит, есть карманный канал.

— Путин-то дал Добродееву карт-бланш на то, что он делает?

— Насколько я понял, карт-бланш Олегу дан. Но мы это как-то не обсуждаем. У нас с Олегом, слава Богу, разговоры происходят на уровне междометий, потому что мы друг друга понимаем.

— Исходя вульгарно из денег, ваша задача в «Вестях» выполнима?

— О суммах рассуждать я не буду, это информация коммерческая.

— Вас удовлетворяет или нет количество существующих ресурсов?

— С теми средствами — и техническими, и людскими, — которые есть, можно работать. Вы же сами сказали, что многовато народу. Это потенциальный ресурс.

— То есть сокращать и за счет этого увеличивать зарплаты?

— Один из вариантов.