Недавно была опубликована большая статья Юлии Латыниной «Сады не горят». К сожалению, статья хоть и любопытная, но опасная по своим возможным последствиям, поскольку она формирует ложные представления и предлагает заведомо ложные решения. Мне как профессиональному лесному пожарному показалось очень важным написать некоторые дополнения и пояснения в ответ на этот материал.

Перед тем как написать, проверил на своем ребенке (подросток 15 лет), что ему запоминается из статьи в «Новой». Если коротко, то ответ такой: пожары — естественный и даже необходимый фактор, обеспечивающий жизнь лесов в разных природных зонах, и особенно важный и полезный в условиях вечной мерзлоты для того, чтобы у нас могли существовать северные леса с преобладанием лиственницы. Во всем мире множество растений адаптированы к огню, многие нуждаются в нем в своем жизненном цикле. Бороться со всеми пожарами нужно не всегда, во многих случаях, как, например, в Калифорнии, это даже вредно: накапливаются горючие материалы, и пожар будет только сильнее. Хорошие решения для борьбы с пожарами — перестать тушить все, сконцентрироваться на защите населенных пунктов, деньги с борьбы с пожарами перенаправить на защиту людей в городах от задымления и другого загрязнения воздуха, вокруг населенных пунктов сажать менее пожароопасные виды растений. И вообще, то, что климат меняется, а пожаров все больше, в целом не очень страшно, потому что из-за всего этого в итоге леса только больше нарастет, особенно на Севере.

Пересказ не претендует на полноту, но это примерно тот набор ключевых мыслей, которые остаются у умного подростка после прочтения. Такие вопросы, к сожалению, не обсуждаются в рамках школьного курса. Поэтому, возможно, статья в «Новой газете» — один из немногих источников информации по этой все более важной теме, которые сформируют мнение человека.

Начну с того, что в тексте Ю. Латыниной не вызывает споров и сомнений. Это факты, давно и хорошо известные всем, кто хоть сколько-то интересуется природой лесных и других ландшафтных пожаров. Как справедливо показывает в своем тексте Юлия Леонидовна, абсолютное большинство пожаров на природных территориях в мире (более 90%) вызвано деятельностью людей. Наша страна не исключение. Конечно, огонь примерно за два миллиона лет, с тех пор как первые человеческие виды начали его использование, преобразовал очень многие ландшафты. В последние несколько десятков тысяч лет этот процесс был особенно интенсивным. 

мы сформировали современные прерии, да и некоторые типы лесов. И в результате этой нашей обширной деятельности по преобразованию природы массовыми вольными и невольными выжиганиями те виды растений, которые были как-то приспособлены к огню, получили конкурентные преимущества. Это не потребность и не цель эволюции, а результат отбора под действием определенного фактора. Огонь всегда был одним из факторов, влияющих на смену растительных сообществ, в том числе в таежных лесах, но в нынешнем виде это фактор скорее антропогенный (связанный с деятельностью человека). Да, в прошлые столетия горело больше, чем сейчас, поскольку на очень многих территориях преобладали огневые практики в лесном и в сельском хозяйстве: подсечно-огневое земледелие и другие способы очистки земель огнем, использование огня в охоте и т.д.

Некоторые виды, например, сосны и лиственницы, имеют целый ряд приспособлений к жизни в условиях периодически повторяющихся пожаров, и распространение этих видов деревьев в большой мере связано с частым воздействием огня. Но все эти факты, вполне очевидные для любого лесного специалиста и лесного пожарного, никак не свидетельствуют о том, что нынешние и тем более прогнозируемые масштабы таежных пожаров для лесов нормальны и что с этими пожарами не надо бороться всеми доступными людям способами. К сожалению, реальность нашего времени такова, что, даже если все доступные силы, средства и методы самым эффективным образом использовать для борьбы с огнем, в обозримом будущем масштабы таежных пожаров будут значительно превышать безопасный для людей и для самой тайги уровень. Идея непротивления таежным пожарам — это путь к еще более крупным пожарным катастрофам.

Чего не учитывает Юлия Леонидовна в своих рассуждениях?

1. Где часто горит, там чаще горит

Растительные сообщества, сформированные пожарами, являются наиболее пожароопасными. Они адаптированы к огню и для своего воспроизведения действительно нуждаются в нем. Часть деревьев погибает от пожаров, поэтому разреженный пожарами древесный ярус пропускает много света. В результате на земле много травы, которая очень быстро высыхает, смолистые ветки, неперегнивающий опад. Кстати, отчасти то, что он не перегнивает — тоже результат пожаров: нет влажной среды под пологом, огонь убил большинство организмов, разлагающих мертвое органическое вещество и превращающих его в неорганическое вещество, усваиваемое другими организмами (редуцентов). В результате всего этого любой источник огня легко дает начало пожару.

Пожар очень быстро идет по разреженному лесу (по африканской саванне, сформированной огнем постоянных сельскохозяйственных и охотничьих выжиганий, по австралийскому бушу, сформированному охотничьими пожарами, по забайкальской или амурской мари, сформированной постоянными сельскохозяйственными палами и так называемыми «профилактическими» выжиганиями), потому что там может дуть ветер в приземном слое воздуха, потому что там просохшие и неперегнившие растительные останки. И остановить такой стремительный пожар чрезвычайно сложно.

То есть там, где часто горит, формируются условия для того, чтобы часто гореть. Если какое-то время в таком сообществе не происходит пожаров, начинается смена этого сообщества на что-то другое. Там, где вырастает лес, формируется лесной микроклимат: под пологом летом холоднее и влажнее, там есть грибы, бактерии, насекомые, разлагающие опад и формирующие лесные почвы, там нет ветра в приземном слое. В таких условиях и влажность держится дольше, даже при засухе, и огонь движется медленнее.

2. Где много горит, там больше горит.

Крупные пожары, если их не тушить, создают на длительное время благоприятные условия для того, чтобы пожар развивался, и неблагоприятные условия для тушения. Например, на крупных пожарах нередко формируются пирокумулюсы — грозовые облака, сформированные отчасти дымом самого пожара, которые нередко дают сухие грозы, вызывающие новые пожары рядом. Многие пожары, возникшие в условиях действующего антициклона на одной обширной территории, действуя одновременно, формируют еще более устойчивый антициклон, тем самым обеспечивая длительную сухую и жаркую погоду над собой. Да и любой крупный пожар всегда тяжелее в тушении.

Крупные пожары гораздо реже тушатся дождями. На крупном пожаре гораздо выше вероятность того, что где-то на кромке огня, даже после выпавших осадков, сохранится тлеющее бревно, подстилка, заторфованная почва и пожар возобновится после дождя. То есть если мы допустили где-то развитие крупного пожара, а уж тем более многих крупных пожаров, они создадут условия для того, чтобы этот кризис был долгим, а возможности нашего влияния стали ничтожно малы.

3. Теперь горит там, где раньше не горело.

Происходящие климатические изменения уже привели к тому, что сезон пожаров стал длиннее, стали чаще случаться волны жары, продолжительные засухи, ураганные ветры там, где их не было. Если еще несколько десятилетий назад мы могли говорить, что низко скошенная трава или используемое пастбище рядом с деревней могло защитить от огня, то теперь все чаще видим, как при сильной засухе и ураганном ветре огонь проходит даже по таким участкам. Так сгорели многие поселки в Забайкалье несколько лет назад.

Не помогают и «профилактические» выжигания. Так, в Калифорнии огонь уничтожал дома, переходя из леса, где не накапливались горючие материалы, поскольку все они выжигались годом ранее. При новых климатических условиях надежной преградой для огня в некоторых случаях уже может быть только полностью освобожденная от топлива территория в сочетании с очень активными и профессиональными действиями пожарных. Так что теперь горят и сады, и огороды, и клумбы, если мы допустили переход огня на населенные земли.

4. Доступный лес заканчивается

Есть расхожий миф о неисчерпаемых лесных богатствах нашей страны. Но доступный для использования лес у нас есть на очень ограниченных пространствах. На севере леса не слишком продуктивны, да и огромные расстояния для вывоза древесины делают ее добычу на многих территориях нерентабельной. А почти весь доступный лес уже крайне истощен экстенсивным лесным хозяйством в сочетании с пожарами.

Очень многие пожары в таежной зоне возникают именно в местах вырубок. Их устраивают не неуловимые «черные лесорубы», а самые обычные легальные или полулегальные лесопользователи с кострами, окурками, сжиганием порубочных остатков. Чем больше доступного леса сгорает, тем дальше идут лесозаготовители, вгрызаясь в ранее неосвоенные леса, которые потому еще не сгорели, что там не было хозяйства. Это создаст в очень близкой перспективе серьезный дефицит лесных ресурсов.

5. Дым идет туда, куда дует ветер, и уносит жизни людей

К сожалению, дым от лесных пожаров вместе с другими загрязнениями воздуха очень вреден для людей. Вреден и высоким содержанием угарного газа, и микрочастицами сажи, и бензапиреном (особенно в составе дыма от торфяных пожаров, от тлеющей лесной подстилки). И если мы допускаем обширные лесные пожары — как, например, в Якутии в этом году и во все предыдущие несколько лет — мы уже никак не можем влиять на то, сколько дыма и в какие города придет. Мы можем (иногда) защитить от огня населенные пункты, но дым от обширных пожаров-отказников (пожаров, по которым принято решение не тушить) идет в крупные города, подчиняясь только законам движения воздушных масс.

Защититься от него не получается. Не получится эвакуировать Красноярск или даже Якутск. И не получится раздать всем противогазы и заставить жить в них, не снимая, месяц. Никакими вложениями денег в борьбу с загрязнениями воздуха (что, само по себе, конечно, надо делать вне зависимости от пожаров) не убрать дым из больниц, детских садов и уж тем более из жилых домов, с улиц, из деревень.

Это значит, что, если мы допускаем крупные пожары, мы обрекаем наиболее уязвимые категории населения — стариков, детей, беременных, людей с респираторными заболеваниями, в том числе болеющих новой коронавирусной инфекцией, на более тяжелое состояние и провоцируем много преждевременных смертей. Много — это тысячи в год. По некоторым данным, только в центральной части России вокруг Москвы в 2010 году избыточная смертность составила около 50 тысяч человек после нескольких недель задымления (не менее 10 тысяч только в самой Москве).

6. Пожары меняют климат, климат влияет на рост пожаров

Пожары являются серьезным источником выбросов парниковых газов, а кроме того — сажи, «черного углерода», который, оседая на льдах в горах и в арктической зоне, меняет их способность отражать солнечный свет. Отчасти это объясняет такое быстрое таяние ледников в нашей Арктике. Кроме того, обширные пожары на вечной мерзлоте вызывают ускоренное таяние мерзлого слоя. Это в огромных количествах высвобождает метан, который является одним из наиболее эффективных парниковых газов. Как мы уже наблюдаем, чем быстрее изменения климата, тем больше пожаров (они легче возникают и опаснее развиваются). То есть чем больше пожаров, тем больше пожаров.

С учетом всего этого, борьба с пожарами — действительно важная часть современной повестки во многих странах. К сожалению, пожары в изменившихся условиях стали и способом террористической борьбы: Израиль, например, не первый год сталкивается с террористическими поджогами своих рукотворных лесов.

Так, нашим основным сдерживающим климатические изменения ресурсом является поглощающая способность лесов. Но при таких пожарных эмиссиях мы выбрасываем углерода больше, чем поглощаем (по крайней мере, в краткосрочной перспективе), а также резко сокращаем реальную поглощающую способность, формируя другие типы леса.

Пожары убивают много людей, уничтожают населенные пункты и объекты экономики, истощают наши ресурсы. В итоге если мы не справимся с пожарами, они справятся с нами (со многими из нас). И, соглашусь с Юлией Леонидовной, нам надо рассуждать не об абстрактной «естественности» или «пользе для природы», а только о потребностях человеческой цивилизации.

Наша потребность — сохранить среду своего обитания, не задохнуться в дыму, не сжечь свои города, сохранить запасы доступной древесины, обеспечить поглощение углерода и сохранение биоразнообразия на планете. Для этого нам надо не рассказывать о роли пожаров для поддержания многочисленности, скажем, австралийского цветка банксии и не говорить о том, что надо вкладывать деньги в защиту людей от дыма вместо тушения пожаров. Нам надо максимально убрать огонь из лесного и сельского хозяйства (сначала у себя, а потом и в Африке). Нам надо убрать огонь из повседневных практик на природе (в том числе костры в лесу и окурки, брошенные мимо пепельницы).

Нам надо подавлять пожары на самых ранних стадиях везде, где мы можем до них добраться, пока они не стали создавать себе благоприятные условия. И надо учиться тушить пожары и строить безопасные дома в новых условиях, когда горит опаснее. Где-то получится сажать менее горючие растения, где-то комбинировать вокруг поселений распаханные поля и сады. Сады, которые не нужно жечь и которые надо защищать от огня. Сады не горят там, где их не жгут и где защищают от огня.