Есть ли у России надежда на лучшее будущее? Из каждого второго утюга говорят, что нет: российская экономика растет даже на фоне санкций, граждане стоят в очередях в военкоматы, большинство россиян на опросах заявляют о поддержке специальной военной операции, представители истеблишмента всех уровней публично поддерживают военные действия и ездят на Донбасс, Путин в послании Федеральному собранию пообещал потратить триллионы рублей на социальные нужды, из-за чего его поддержат даже многие из тех, кто не согласен с проводимой политикой. Да и на выборах вот-вот получит 85%, ведь даже по данным «Левады»* его рейтинг близок к историческому максимуму.

«Так-то оно так, да не совсем». Если посмотреть на каждое утверждение в абзаце выше, все они формально верны. Но если смотреть глубже, то оказывается, что послание Путина больше похоже на программу партии «Неуверенная Россия» («Будет ну так, средне: вода, еда, кое-что из бытовой техники»), экономика держится, но во многом за счет проедания Фонда национального благосостояния, денег в котором хватит в лучшем случае на 2024 год (но это не точно), а граждане с военными действиями хоть и соглашаются (а что им остается?), но в солдаты толком не идут (люди действительно стоят в очередях в военкоматы, но не чтобы записаться добровольцем, а из-за повышения штрафов юрлицам за неисполнение правил воинского учета сотрудниками и т.п.).

А главное, если смотреть по-настоящему зорко,

Поговорим обо всем по порядку.

За военные действия — 17%, за мир — 19%

«Есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика». Когда так говорят, обычно имеют в виду, что специалисты проводят с данными какие-то махинации, чтобы ввести людей в заблуждение. В нашем опыте все по-другому: исследователи сами плохо понимают, что же именно они выяснили, но все равно зачем-то публикуют эти данные без серьезных объяснений, а люди наполняют непонятно что значащие цифры своим содержанием.

Ровно это мы видим на примере опросов о военных действиях, когда одни говорят «70% россиян поддерживают», а другие, что большинство опрошенных врут, потому что опасаются преследования. Проблема заключается в том, что «поддерживаю» отвечают и те и другие — и люди с десятками промежуточных позиций. Это «винегрет», и без дополнительных вопросов невозможно понять, что в нем происходит.

Если же задавать конкретные вопросы, то видно, что значительная доля заявивших о поддержке военных действий с той же легкостью поддерживают, например, «вывод войск без достижения целей СВО» или считают, что приоритетом финансирования должна быть не армия, а социальная сфера (а в 2024 году силовой бюджет впервые с советских времен больше социального). Если же считать количество людей, которые в таких простых вещах сами себе не противоречат, то их окажется всего 17% (в феврале 2023 года было 22%). И это не «ястребы», не сторонники ударов по инфраструктуре или захвата Киева — если задавать еще и эти вопросы, от 17% останется в лучшем случае половина. А людей, которые последовательно выступают за мир (не высказывают поддержку военным действиям, ратуют за приоритет социальных расходов над военными и поддержали бы вывод войск без достижения целей СВО) 19% (в феврале 2023 года было 20%).

Можно сказать, мол, какая разница? Отношение россиян ни на что не влияет. Но ведь вторая мобилизация не проводилась именно из-за крайне негативного отношения россиян к первой и большого количества организационных сложностей, часть из которых опять-таки связана с тем, что люди без «должного» рвения занимались ее организацией.

Экономика: «Неуверенная Россия», но с апломбом

После обращения Путина многие говорили, что президент «раздал плюшек» избирателям. На самом деле Путин озвучил программу партии «Неуверенная Россия» («Еда, вода, кое-что из бытовой техники»), но сделал это с апломбом. Если посмотреть на цифры из обращения без пиетета к большому количеству нулей и учесть, что речь идет не о своем дворе, а о всей России, масштабы получаются так себе.

Например, обязательство выпустить 40 тысяч автобусов выглядит серьезно, если не задумываться о том, что это ниже порога естественной их замены. Было обещано строить 350 спортивных объектов ежегодно в течение шести лет и потратить на это 65 млрд рублей. Сейчас в России около 200 тысяч спортивных объектов. Построить 2100 — это значит, что за шесть лет их количество увеличится на 1%. А если сравнить с числом городов, то выходит, что в каждом городе появится по одной-две площадки (а со средним бюджетом в 30 млн это гораздо ближе к площадкам, чем к спорткомплексам). 1 трлн на здравоохранение выглядит шоково. Целый триллион! Целых 12 нулей. Эти деньги выделены на стройку и капитальный ремонт. Построить одну поликлинику стоит около 1 млрд рублей, т.е. в среднем в год выходит 160 поликлиник (новых или капремонт). В стране 20 тысяч поликлиник, то есть за год строится/ремонтируется чуть меньше 1% по стране. Такими темпами одно здание должно прослужить без капремонта 100 лет.

Сейчас в нем ликвидных средств примерно на 55 млрд долларов — и почти столько же составляет дефицит бюджета по состоянию на 1 марта 2024 года (4 трлн рублей, или 44 млрд долларов). То есть скоро в ход пойдет повышение налогов, печатный станок, принудительные займы у граждан и бизнеса (на добровольные достаточно дураков не наберется) и сокращение социальных расходов. В результате впервые за долгое время серьезно пострадают ключевые для режима группы: бюджетники и пенсионеры.

Правда ли 85% россиян одобряют деятельность Путина?

Кратко: нет, неправда. Если говорить подробнее, то надо вернуться к тезису о лжи, большой лжи и статистике.

• Во-первых, важно понимать, каким образом получены те или иные цифры. Деятельность Путина одобряют не 85% россиян, а 85% респондентов, которых интервьюеры разных социологических служб опросили на дому лицом к лицу. Даже в телефонных опросах существует смещение выборки в пользу лоялистских респондентов (то есть в выборке больше процент лоялистов, чем в обществе, а оппозиционных, наоборот, меньше). Исследователи «Хроник» доказали это, сопоставив данные опросов с данными «ОВД-Инфо»* по антивоенным протестам в регионах и выяснили, что чем больше в регионе задерживали людей на протестах, тем меньший процент респондентов там берет трубку и проходит опрос до конца (при прочих равных). Резонно предположить, что в случае опросов лицом к лицу по месту жительства смещение еще сильнее — в пользу людей, которые готовы уделить 20 минут своего времени незнакомому человеку, пришедшему к ним домой.
• Во-вторых, полезно учитывать, в какой социальной реальности находится большинство россиян. VPN используют около 20% граждан. Это значит, что политическое поле остальных выглядит, по меткому выражению Екатерины Шульман*, как спектакль «Белоснежка и семь гномов»: «Есть принцесса ваша, и вокруг нее некоторое количество уродцев, которые своим убожеством должны оттенять величие победителя». Политическое воображение у людей убито напрочь, многие просто не в силах представить политика, который будет защищать их интересы. Придя на рынок, между черствой буханкой и гнилушкой люди выбирают черствую буханку. Но это не значит, что они этой буханкой довольны и что не хотят лучшей жизни. И к любому, пообещавшему за их чаяния вступиться, мгновенно выстраиваются очереди даже в тридцатиградусный мороз.

Ростки надежды

Совсем другая картина предстает, если задавать не те вопросы, которые принято задавать в электоральных демократиях (и думать, что они дают настолько же показательный результат), а попытаться копнуть глубже. Например, мы спросили респондентов об их желаниях и ожиданиях на ближайший год. Треть выборки мы спросили об ожиданиях от Путина в случае, если он победит в ходе специальной электоральной операции. Треть — об их ожиданиях от воображаемого идеального кандидата. Треть — о том, чего они хотели бы.

Ответы на вопросы об ожиданиях от Путина и идеального кандидата предсказуемые донельзя: от Путина сильнее, чем от прочих, ожидают увеличения военного бюджета и проведения мобилизации (хотят ее проведения, к слову, лишь 15% респондентов). А вот вопрос про желания показал, что больше 50% россиян хотят политический курс, полностью противоположный текущему:

• сосредоточиться на внутренних проблемах России (83%),
• заключить перемирие с Украиной (58%),
• добиться снятия санкций (56%),
• восстановить отношения со странами Запада (51%).

Кстати, похожая ситуация складывалась на фокус-группах, которые мы с партнерами провели в четырех регионах России: когда с участниками говорили о возможном альтернативном кандидате, консенсус формировался вокруг того, что таким кандидатом должен быть относительно молодой человек (35–50 лет), который умеет решать внешнеполитические вопросы дипломатией, а не военным путем, и у которого есть план развития России с упором на социалку, экономику и регионы.

То есть если смотреть на ответы респондентов на вопросы, которые непонятно что значат, то все печально. Если же задавать конкретные вопросы, то ситуация вырисовывается совсем другая. И полезно помнить, что такие результаты получены в выборке, которая смещена в сторону лоялистов, т.е. реальные общественные настроения еще более оптимистичны.

Но, скажете вы, паки и паки, какая разница, что думают люди? Вся власть у Путина, как он решит, так и будет. Как уже сказано выше, все не так просто, и это в нынешней социально-экономической ситуации. В течение же пары лет, аккурат под думские выборы 2026 года, все может серьезно измениться: резервы кончатся, а эффект эмиссии, принудительных займов и сокращения статей расходов не только станет заметен, но и успеет надоесть людям. Такая ситуация может положить начало очень интересной социальной динамике.

Не знаю насчет окна возможностей, но форточка возможностей вполне может приоткрыться. И если мы хотим увеличить шансы на изменения к лучшему, уже сейчас пора переходить от лозунгов к политическим программам, которые понятны и привлекательны не для пяти миллионов человек, а для пятидесяти. Российской оппозиции нужен набор разнообразных образов будущего, которые мобилизуют общество и создадут достаточное давление для того, чтобы выборы в Госдуму не стали еще одной формальной и бессмысленной процедурой оформления мандатов назначенцам.

Алексей Миняйло, оппозиционный политик, сооснователь исследовательского проекта «Хроники»

* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».