Женщины из исправительной колонии общего режима № 10 в приморском поселке Горное — той самой, где в сентябре жаловались на насильное бритье с угрозами и унижениями, — рассказывают, что не получают антиретровирусную терапию, лечение от гепатита, уколы и таблетки против онкологии. Тех, кто теряет зрение, не пускают к офтальмологу. Многим существенно мала или, напротив, велика одежда, не у всех вещи по сезону (из дома передать нельзя). В туалет приходится ходить с разрешения начальника отряда группами по пять человек. А благодарность можно заслужить сожжением кошек в печи котельной…
Об этих ужасах арестантского быта пишут в своем заключении от 23 октября члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Приморского края. Документ за подписью членов ОНК Инны Саловой, Юлии Ивановой, Евгения Суханова, Дмитрия Юферова имеется в распоряжении «Новой».
Правозащитники встретились с начальницей колонии, полковником внутренней службы Оксаной Грицковой, с женщинами, которых насильно обрили в середине сентября, а также с другими осужденными. Всего на диалог пошли более 20 человек.
Рак, слепота, ВИЧ
Как удалось выяснить членам Общественной наблюдательной комиссии у единственной сотрудницы медсанчасти, сейчас в женской колонии находится около 40 ВИЧ-инфицированных заключенных. С некоторыми из них общественники поговорили и узнали, что врач-инфекционист в колонии был полгода назад. Он даже сделал назначения, но они, по словам женщин, не выполняются, потому что в медсанчасти нет лекарств. Медики, правда, всё отрицали и сказали, что лекарства есть и даже выдаются — только не предъявили, потому что препараты якобы находятся в сейфе и, чтобы их увидеть, надо написать официальный запрос.
В стационаре на 10 коек больных не оказалось — сотрудница учреждения И.В. Киселева сообщила, что все здоровы. Правда, из разговоров с заключенными вывод можно сделать ровно противоположный.
- Дарьина О.Д., 1987 г.р. — ВИЧ, гепатит С, терапию (уколы) не получает, таблетки выдаются бессистемно, с большими перерывами, в зависимости от настроения фармацевта. Состояние ухудшается, на жалобы в МСЧ не реагируют.
- Русарова О.В. Слепнет, проблемы со зрением, окулист приезжал полгода назад, ее к нему не пустили без объяснения причины.
- Обрывкова Е.Г. Повреждена рука, лучевая кость, сама наложила повязку, медпомощь не была оказана по обращению, рука не действует, сильные боли. Необходимы рентген и лечение.
- Чуль М.А. Есть назначение МСЧ 25 на отправление в КБ (клиническая больница. — В. Ф.) по состоянию здоровья, обращалась к Дроздовой Т.Э. (Татьяна Дроздова, директор медсанчасти. — В. Ф.), ответ не получила.
- Кондратюк Д.Д., слепнет на один глаз, поврежден нерв, ничего им не видит. Сильные боли в желудке, рвота сгустками крови и кровохаркание, состояние ухудшилось после обработок помещения отряда препаратом «Креолин». В медпомощи по обращениям отказали. После визита заместителя уполномоченного по правам человека по Приморскому краю стали давать таблетки, улучшающие пищеварение (омепразол, дротаверин).
- Русакова О.В., 1970 г.р., онкобольная. Фельдшер выписывала уколы, но фармацевт И.В. Киселева в грубой форме отказывает и не дает даже таблетки, объясняя их отсутствием. Состояние здоровья ухудшается. На просьбы передать лекарства с воли — отказ. Необходимо лечение в КБ.
- Ряхина М.А. Обращалась в МСЧ 25, требуется обследование в КБ на основании медкарты с воли, онкология, плохое самочувствие. Обращалась к Дроздовой Т.Э., ответ не получен. Заставляют таскать мешки весом по 30 кг с КСП, заходя на запретную зону.
- Гетман Н.А. Атрофия зрительного нерва, женщина практически ничего не видит. 17 октября 2022 года находилась в КБ, была рекомендация на оформление инвалидности, о чем есть справка МСЧ 25. Однако соответствующие документы в колонию присланы не были. По словам осужденной, состояние ухудшается, оставшийся второй глаз — минус 10 диоптрий уже. Необходимо повторное освидетельствование и лечение в КБ. Приезжавший 04.10.2023 г. в ИК-10 офтальмолог женщину не осмотрел по причине отсутствия медкарточки.
- Белова А.Л., 19 января из-за суда не успели провести медицинское освидетельствование на инвалидность, был снят аппарат Илизарова с обеих ног. Документы из гражданской больницы на руках. Необходимо медицинское освидетельствование в КБ. Проблемы с опорно-двигательными функциями, однако осужденную заставляют таскать тяжести (мешки с гравием/золой весом около 30 кг).
- Сахновская М.Н., 1957 г.р., гипертония, падает зрение. В сентябре писала Дроздовой Т.Э. с просьбой отправить на освидетельствование в КБ, ответа не получила. В медпункте лекарства не выдают. По странному стечению обстоятельств, когда приезжал офтальмолог, не позвали именно тех, кто в нем остро нуждался, в том числе и указанную осужденную.
- Милованова У.И. 1989 г.р. Прогрессирующая миома, необходимо динамическое наблюдение и лечение. Лечения не получает. Состояние ухудшается, медикаменты выдают редко. Перелом лучевой кости с вывихом, однако никакой медицинской помощи не оказано. Осужденную, несмотря на указанные выше жалобы, заставляют таскать тяжелые (около 30 кг) мешки.
- Син Хой У. М., 1990 г.р. Тяжелая онкология, показана операция с 2021 г., однако в операции отказано.
- Чебан А.Г., 1979 г.р. Высокое давление, проблемы со зрением. Посылают на тяжелые работы: таскать мешки на КСП в невыносимых условиях и в швейный цех, что усугубляет состояние здоровья. Отказ в выдаче лекарств.
- Добровольская С.В., 1966 г.р. Запущенный отит, жалобы игнорируются. Не оформляют пенсию по состоянию здоровья (истерическое и диссоциативное расстройство личности). Подвергается нападениям со стороны «актива» ИК.
- Гинько В.С. Гнойный абсцесс левой груди. Незадолго до того, как попала в колонию, была прооперирована. В августе 2023 г. осматривала медсестра, назначили противовоспалительные препараты, которые не помогли. Воспалительный процесс нарастает, распространился на вторую грудь. Испытывает постоянную сильную боль. Гнойные выделения из обеих грудей. Требуется срочная консультация маммолога или хирурга.
- Юрченко О.В., проблемы со зрением, слепнет. Имеет врожденное заболевание кожи ихтиоз, при котором кожа сохнет, трескается, раны долго не заживают. Лекарств не получает. За три года ни разу не осматривалась дерматологом.
- Котова Ирина Геннадьевна, 63 года, 6-й отряд. Имеет онкологическое заболевание. На воле была прооперирована, прошла восемь химиотерапий. Нуждается в постоянной медикаментозной терапии. По причине отсутствия лекарств возник рецидив. В настоящее время воспалены лимфоузлы.
Это, конечно, далеко не полный список…
По словам членов ОНК, сейчас в медсанчасти колонии работает один сотрудник — она и провизор, и палатная сестра в одном лице. Фельдшер же уволился по неизвестной причине, после того как 19 сентября в ИК-10 начало действовать постановления о карантине по поводу педикулеза. Врачи приезжают из ИК-41, что в Уссурийске. Последний визит терапевта, фельдшера и медсестры, по словам сотрудницы медсанчасти Киселевой, состоялся 20 октября, но заключенных не осматривали.
Фото: Юрий Смитюк / ТАСС
Один свитер на три года
По словам самих осужденных, склада для хранения личных вещей в колонии нет. По этой причине, говорят женщины, администрация предлагает прибывшим по этапу лично и добровольно порезать свою одежду, без всякого акта об уничтожении. Иначе — угрозы ШИЗО, постановкой на профилактический учет и другими наказаниями.
При этом одежду многим в колонии выдают не по размеру или не по сезону, это видно даже невооруженным глазом. На одной — огромный плащ со свисающими рукавами. На другой — напротив, маленький плащ, руки торчат. У третьей сапоги на два размера меньше. Четвертая жалуется, что выдают один свитер на три года, не дают зимних штанов и зимней куртки — а свои из дома нельзя.
Пятая ходит в летних ботинках, потому что зимние не выдают, как и штаны и шапку; юбка расползается, куртка меньше на два-три размера.
Начальство, как водится, утверждает, что проблем с обеспечением нет.
«На вопрос, есть ли проблемы с обеспечением осужденных надлежащей одеждой, начальник колонии Грицкова О.В. ответила, что проблем нет, одежда поставляется в нужном количестве в соответствии с потребностью и размерным рядом. На вопрос, почему так много осужденных одеты не по размеру, начальник колонии ответила, что понятия не имеет. И выдвинула предположение, что нормальную одежду они могли продать за сигареты. Или резко похудеть, и тогда одежда переставала подходить по размеру», — говорится в заключении ОНК.
За кошек — благодарность, за жалобы — ШИЗО
В отряде № 9, пишут члены ОНК, они увидели пустой бак с питьевой водой — а кухня была закрыта. Горячей воды у женщин нет.
«В помещении отряда № 7, где проживают 73 человека, четыре напольных унитаза на всех. В туалете стоит сильный запах. По словам заключенных, из-за состояния унитазов и периодического отсутствия воды в туалет в отряде ходят только по малой нужде, по большой нужно ходить на улицу в туалет барачного типа. Проблема заключается в том, что, по словам осужденных, в уличный туалет можно ходить только группами по пять человек, что не всегда возможно (не все хотят), и только с разрешения начальника отряда, в противном случае — наказание за нарушение (ШИЗО). По мнению членов ОНК, это ущемление человеческого достоинства.
Холодная вода не всегда есть! Горячей нет никогда. Воду для бытовых нужд носят из подвала.
Начальник ИК-10, по словам осужденных, объявляет осужденным благодарности за пойманных и принесенных котов. Коты по распоряжению начальницы подлежат уничтожению по причине того, что переходят полосу, из-за чего срабатывает сигнализация. Ответственным сотрудникам колонии приходится реагировать на срабатывание сигнализации. Решение проблемы начальница колонии нашла в том, что распорядилась отлавливать кошек и уничтожать (сжигать в печи котельной)».
В ШИЗО загреметь — раз плюнуть. Например, за жалобы на грязную посуду и плохую уборку в столовой, на то, что там работают ВИЧ-инфицированные, администрация угрожает штрафным изолятором.
О жалобах женщин на насильное бритье и сопутствующие издевательства мы уже рассказывали. В ГУФСИН, напомним, информацию об этом опровергали, отмечая, что бритье было добровольным и проводила его осужденная, официально трудоустроенная по специальности «парикмахер». Однако узницы от своих слов не отказываются. Они заявляют, что процедура напоминала казнь и сопровождалась унижениями. А вшей и гнид у остриженных потом не нашли. Члены ОНК подтверждают: вшей или их следов на головах нет.
