Особенность всех без исключения экономических дискуссий в рамках ПМЭФ заключается в том, что, рассказывая о достижениях капиталистического хозяйства РФ, никто из участников не говорит о причинах, которыми эти достижения были обусловлены. Выглядит это так, как будто врачи, собравшиеся на консилиум вокруг постели больного, охотно обсуждают симптомы, но категорически не хотят озвучивать диагноз. И, соответственно, не хотят объяснять — какие именно медицинские средства они хотят применять.
Шедевром такого обсуждения можно назвать диалог между министром финансов Антоном Силуановым и руководителем «Сбера» Германом Грефом.
Будут ли повышены налоги, спрашивает Греф, и получает в ответ настоящую микролекцию по макроэкономике от министра финансов.
«Если мы хотим больше расходов, значительных расходов, то надо понять — откуда возьмутся деньги? Денег же из воздуха не бывает.
Либо мы будем увеличивать дефицит и, соответственно, инфляция и [вырастут] ставки, за это заплатят население и бизнес.
Либо мы с вами увеличим налоги — за это тоже заплатят — не знаю, какие налоги можно обсуждать, — и те и другие… Либо мы все-таки наши дополнительные расходы возьмем из действующего «бюджетного пирога».
И сделаем так, что те траты, которые сегодня есть, их перенести либо на потом, либо отложим и включим то, что нам надо. Это самое правильное, но самое тяжелое. Это менее реализуемое, как практика показывает, к сожалению, но именно так надо делать», — сказал Антон Силуанов
Самое занятное здесь, что банки создают деньги именно что «из воздуха» — в тот момент, когда выдают клиенту кредит и зачисляют средства на его расчетный счет. Разумеется, они делают это не «просто так», а с определенными условиями — клиент должен будет вернуть эти деньги с процентами, и необходимость возврата кредита будет мотивировать клиента что-то произвести и продать — получить деньги и принести их в банк. Разумеется, министр финансов это знает — но он имеет в виду те деньги, которые оказываются в распоряжении правительства.
Министр финансов РФ Антон Силуанов и президент, председатель правления ПАО «Сбербанк» Герман Греф (слева направо). Фото: Дмитрий Астахов / POOL / ТАСС
По оценке Минфина, за первые четыре месяца 2023 года доходы федерального бюджета снизились на 22% по сравнению с тем же периодом 2022 года — до 7,782 трлн рублей, а расходы выросли на 26% — до 11,206 трлн рублей. Дефицит, таким образом, достиг 3,42 трлн рублей, что больше плана на весь год (2,9 трлн рублей). Правда, в мае накопленный с начала года дефицит остался на уровне 3,4 трлн руб., или 117% от годового плана. Но если доходы правительства, скорее всего, «уложатся в план» — (за исключением нефтегазовых) то с расходами такой ясности нет — например, бюджет 2022–2024 гг. предполагал расходы на 2022 год в размере 23,7 трлн руб. — в итоге они достигли 31,1 трлн руб. Так и сейчас по итогам этого года дефицит бюджета прогнозируется наблюдателями в 6–8 трлн рублей против запланированного Минфином 2,9 трлн.
Итак, по словам министра финансов, получается, что у правительства есть три варианта действий:
- первый — увеличение дефицита бюджета, но это приведет к повышению инфляции и росту процентных ставок. В результате «заплатят население и бизнес», предупредил Силуанов;
- второй путь — это повышение налогов, которое увеличит доходы казны;
- третий — использование «действующего бюджетного пирога», то есть сокращения ряда статей ради более приоритетных.
Однако министр почему-то не стал говорить о четвертом варианте — наращивании государственного долга. Почему бы не продолжить занимать деньги (как это, собственно, и делает Министерство финансов сейчас). Могу предположить, что не стал он делать это вот по какой причине — непонятно, кто может стать покупателем этих долговых обязательств правительства. Притом что формально «деньги есть». Но вопрос в том, на каких условиях владельцы денег захотят доверить их правительству?
Статистические ведомства РФ не лгут — экономика страны действительно показывает рост. Но этот рост сконцентрирован в ограниченном круге отраслей — тех, которые щедро финансирует правительство. И спрос растет как со стороны этих отраслей, так и со стороны потребительского рынка, — но внутреннее предложение товаров и услуг за ним не успевает. И поэтому растут цены, а не расширяется производство. И Центральный банк снова и снова повторяет, что видит риски инфляции и пора поднимать ставку.
Но здесь финансовый регулятор ожидает конфликт с правительством — если не поднимать налогов и не сокращать расходов — то рано или поздно Минфин будет вынужден привлечь крупные средства, и он захочет сделать это по комфортной ставке. Как в этой ситуации поведет себя ЦБ?
Экономисты знают такую историю. В 1964 году в США понизили налоговые ставки, причем сделали это на фоне высоких темпов роста и низкой безработицы. Экономика ускорилась, а к 1968-му была уже явно перегрета — цены росли быстрее выпуска товаров и услуг. Уильям Мартин, легендарный глава ФРС (он руководил американским финансовым регулятором при пяти президентах, от Трумена до Никсона) проголосовал за ужесточение денежной политики. И вот тут президент Линдон Джонсон пригласил к себе Мартина и сказал ему примерно следующее: «Пока мои парни умирают во Вьетнаме, ты отказываешься напечатать нужные мне деньги?» Надо отдать должное Мартину — «печатать деньги» для президента США он отказался.
Поэтому ключевой вопрос для будущей денежно-кредитной политики (а значит, и инфляции) в России должен звучать примерно так:
когда Центральному банку могут приказать «печатать деньги», то есть снизить ставку, или — говоря иначе, сделать так, чтобы правительство могло оплачивать свои долги на комфортных для себя условиях.
Об этом на ПМЭФ не было сказано ни слова. Никем.
