На экраны вышел фильм Седрика Клапиша «Шагни вперед». Еще одна история про то, как язык тела связан с самыми тонкими душевными настройками. А еще о том, что тело может предать.
Оригинальное название фильма En corps — «В теле», конечно, более точное. Но прокатчикам, видимо, хотелось привлечь внимание более широкой аудитории. И они дали название, перекликающееся с романтической франшизой «Шаг вперед» про любовь и хореографию как выражение этой любви.
У Элизы — солистки балета — идеальный контакт с телом, какого бы труда ей это ни стоило. Она посвятила себя хореографии, и успех ее не обошел. Но после травмы во время спектакля и сложного перелома лодыжки, тело отказалось ей принадлежать. Рухнула жизнь в розовом цвете: с репетициями, премьерами, цветами, аплодисментами. А вместе с ней — планы и надежды на будущее.
Она уезжает в Бретань, где пытается забыть себя вчерашнюю, нащупать новые смыслы, в том числе причины жить дальше. Элиза помогает на кухне в резиденции для творческих групп приятелю повару в его кулинарных экспериментах. Там она встречает группу современного танца. Пытается понять, а потом и выучить новый пластический язык.
И удивительное дело, ее «чужое тело» отзывается на этот новый ток жизни. Боль стихает. Словно само тело учится жить и чувствовать заново.
Главная удача фильма — его героиня. Чаще всего в фильмах о балете в главных ролях снимаются такие драматические актрисы, как, например, Натали Портман в «Черном лебеде» Даррена Ароновски. И значит, режиссерам приходится искать уловки, монтажные склейки, чтобы скрыть существование в кадре дублерш. Мэрион Барбо — профессиональная балерина, убедительно дебютирующая в кино в драматической роли со сложным психологическим рисунком.
Кино Клапиша не про победу над собой, как в спортивных драмах. И Элиза — не страдающая жертва, и даже не столько упорный борец с недугом.
Она скорее наблюдатель: смотрит на себя со стороны; не отрываясь следит за движениями современных танцовщиков, изучая, впитывая новую хореографию.
Кадр из фильма «Шагни вперед»
С одной стороны, травма — катастрофа в масштабах одной жизни. С другой — возможность перезагрузки, поиск гармонии с собой и с миром. Поэтому здесь не так много танца, больше разговоров, споров о способах существования в танце. О различии классического балета — мечты, взлетающей на пуантах к нарисованным небесам, и — авангардной хореографии, ищущей опоры, земную ось. При этом радикальной, фраппирующей. О поединке реальности с фантазиями балетмейстеров. О запредельном, тайном существе танца с его безжалостной нежностью. И сложном выборе, ответственности за свою судьбу. Но больше всего Элиза размышляет о силе и уязвимости классического балета. В частности, об отношении к женщине в классической хореографии. Элизе не дает покоя мысль: почему едва ли не у всех героинь балетов — разбитые сердца, подчинение фатуму, трагические судьбы. Новая оптика помогает ей не просто обрести свободу, но связать заново разорванные отношения с близкими, попытаться стать самой собой.
