«Мы продолжим оптимизацию расходов бюджета, сокращая менее эффективные расходы», — так прокомментировал это решение власти премьер Медведев в своей статье «Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики».

Можно было бы, конечно заметить, что «менее эффективной» отечественная медицина стала в пору ее реформации медведевским нацпроектом, но это к делу, вернее к деловой репутации премьера не пришьешь.

Фактически же грядущее сокращение означает неизбежный коллапс бесплатной медицины. Теперь уже без иллюзий.

Короче, копить теперь надо не на отпуск, а на гастроэнтеролога, каким бы здоровым вы себя не чувствовали.

В деньгах масштаб беды выглядит так:

На здравоохранение в 2017 году будет выделено 362 млрд. рублей против 544 млрд. рублей в нынешнем. При этом не лишним будет напомнить, что и в предыдущие годы эта статья расходов стабильно и ощутимо теряла в весе. Финансирование стационаров в 2017 урежут еще на 39% — с 243 до 148 млрд. рублей. Расходы на амбулаторную помощь сократят — с 113,4 до 68,995 млрд. рублей. Расходы по статье »санитарно-эпидемиологическое благополучие» снизят на 16% — с 17,473 до 14,68 млрд. рублей. Расходы на прикладные исследования — на 21% — до 16,028 млрд. рублей.

Здравоохранение в таких финансовых реалиях как социальный институт и как одна из базовых статей Конституции, гарантировавших бесплатного врача, обречено. По сути, денег будут давать на то, чтобы без конца латать прохудившуюся ржавую трубу, вместо того, чтобы сменить водопровод целиком.

При всем этом, сокращение расходов на здравоохранение не выглядело бы столь катастрофичным и безнадежным, если бы хоть раз за последние десять лет отрасли повезло с вменяемым антикризисным менеджером.

В конце концов, вы же не ходите за едой в «Азбуку вкуса», если зарплата соотносится с супермаркетом «Пятерочка».

В октябре был опубликован доклад экспертов Института современной России « О положении дел в системе здравоохранения России». Основная ценность этого экспертного обзора в том, что уровень провального менеджмента подкреплен примерами, из которых следует, что деньги решают не все.

Например,

• для того, чтобы поменять розетки в поликлинике нужно объявить тендер совместно с департаментом здравоохранения Москвы. Целая комиссия будет оценивать актуальность смены розеток, а не рядовой главврач с завхозом.
• нигде в мире пациенты с четвертой стадией рака не занимают дорогущие реанимационные койки. Для этого есть хосписы. ( А вот как раз хосписов в России катастрофически не хватает).
• за последние полтора десятка лет в России не было изобретено ни одного оригинального лекарственного препарата нового поколения.
• в 140 миллионной России создано полтора десятка многофункциональных медицинских центров, рассчитанных на оказание высокотехнологичной помощи. Они пустуют. Потому что в регионах не находится специалистов, способных работать на этом уровне. И потому, что по правилам Минздрава серьезных больных лечат по квоте в федеральных центрах, а не региональных. И пациент вынужден биться за квоту в столице в то время, когда рядом есть классный медцентр.
• современному студенту мединститута за шесть лет обучения онкологию читают всего один месяц.
• средний возраст российского участкового — 60 лет.
• современные иглы однократного применения для одноразовых шприцев по полному циклу в России не производит ни одно предприятие
• медицинские халаты отечественного производства стоят 143 рубля, а немецкие фирмы Hartman — 40
• Тарифы ОМС в 3-10 раз меньше реальной стоимости услуги. К примеру, базовый анализ крови стоит 300 рублей, а поликлиники за него получают от 70 до 103 рублей. В итоге, чтобы выжить поликлиники должны гнать процент посещаемости. В итоге — измотанный врач и необследованный толком больной. В еще более отдаленной перспективе увеличение стоимости его лечения уже как запущенный случай.

Собственно, это список может продлить каждый, кто хоть раз лечился бесплатно.